- Моисей, я много раз предупреждала, чтобы ты больше не смел этого делать, - строго выговорила ему донья Мария. - Это просто отвратительно, вот тебя отовсюду и выгоняют... Умоляю, простите за это неприятное происшествие,- обратилась она ко мне.
- Не стоит беспокоиться, ничего страшного не случилось... даже забавно.
С видом заговорщика я улыбнулся пианисту, но тот был слишком занят, вылавливая салфеткой протез из стакана и бормоча извинения себе под нос. Головы он не поднимал, полагаю, чтобы не демонстрировать нам пустую глазницу.
- Продолжим? - добавил я.
- Разумеется. Моисей, ставь дуро, у тебя три проигрыша.
- С вашего позволения, донья Мария, я тоже хотел бы откланяться. Я уже потерял шесть дуро, многовато для меня,- ответил Моисей.
Сначала он быстрым движением водворил глаз на место, повернувшись к нам спиной, затем расплатился.
Донья Мария проводила его к выходу и заперла за ним дверь на ключ.
- Мы остались вдвоем. Вам не кажется, что уже слишком поздно, Хуан? Или поиграем еще немного?
Она в первый раз назвала меня по имени - хотя не помню, когда это я успел представиться - пристально глядя на меня огромными черными глазами. И тогда я внезапно почувствовал непреодолимое влечение, округлое тело призывно манило и сулило неземное наслаждение. Мне стоило немалых усилий удержаться и не броситься к ней с поцелуями.
До той минуты она казалась мне лишь красивой зрелой женщиной, поразительно похожей на Мариану, но она не пробуждала во мне сладострастия. В один миг все изменилось, и я подумал, что в завершение ночи - а меня уже абсолютно не волновало ни когда я вернусь в отель, ни перспектива отложить отъезд на сутки- меня, возможно, ждет весьма приятный сюрприз.
- Я с радостью буду играть столько, сколько вы хотите... и во что хотите. Вы волшебно красивы.
Как я понял, мое разгоравшееся вожделение не осталось незамеченнымдама видела меня насквозь и дала понять, что не имеет ничего против. Но она не походила на женщину, с которой уместен грубый натиск, и это я тоже понимал.
- Вы чудесно играете в обманный покер... Могу теперь я угостить вас рюмочкой коньяка?
- Польщена... и спасибо за комплимент. Донья Мария выразилась двусмысленно, не
уточнив, за что именно благодарит, за похвалу красоте или за лестные слова об умении играть. Она налила коньяк нам обоим; в самом начале игры она также составила мне компанию, пригубив коньяк. Я был уже изрядно пьян, однако разум оставался ясным - как это происходит, когда внимание сосредоточено на чем-то важном, не позволяя расслабиться.
Я собрал пять костяшек и положил их в стаканчик из мягкой кожи.
- По-прежнему играем на дуро за партию или поднимем ставку?
- Еще посмотрим... Если, конечно, ты не торопишься, ночь только начинается,- она внезапно перешла на "ты", желая подчеркнуть интимность последней произнесенной фразы. - Для начала выясним, кому достанутся два дуро Моисея и Энкарниты.
- Согласен. Нас как раз двое. Твой ход...
Она взяла стаканчик, наградив соблазнительной улыбкой мое ответное "ты": в ней была страсть, готов поклясться. Прежде, чем бросить кости, она вынула из волос гребень, густые черные пряди заструились вниз, обрамляя совершенное лицо; она несколько раз встряхнула головой, и роскошная грива засверкала, несмотря на слабое освещение.
Я сходил с ума, и она это знала. Крайне редко в моей жизни случалось, что меня охватывало столь властное желание заняться любовью с женщиной.
Откровенно говоря, сейчас она особенно походила на Мариану, но это уже не имело значения: сладостное томление полностью затмевало рассудок.
В открытую легли две дамы. Она перетряхнула оставшиеся три кости втемную и придвинула ко мне стаканчик.
- Тройка дам от короля.
Она начала по-крупному, правда, это выглядело правдоподобно и пробиваемо...
Тройки не было, она меня обманула. Но по крайней мере имелся один туз. Я оставил на столе туза с парой дам и перебросил две оставшиеся кости. Чуточку приподняв стаканчик я взглянул на расклад: дама и туз.
- Фулл, три дамы плюс два туза.
Она мне не поверила. А я был готов держать пари, что поверит: она обладала особым чутьем, безошибочно распознавая блеф. Меня осенило, что она проиграла умышленно, чтобы как можно скорее покончить с хвостом, тянувшимся с прошлой игры. А если так, то она, очевидно, была весьма заинтересована перейти к ставкам более лакомым.
- Ты победил. На что теперь хочешь сыграть? Надеюсь, ты не удивишь меня столь пошлым предложением поставить на кон, ляжем мы в постель или нет... Не говоря уж о том, что результат, возможно, разочарует нас обоих, - сказала она нарочито вызывающе. Прекрасная ведьма вновь прочла мои мысли.
- Ты намекаешь на то, что я могу и проиграть0
- Этого я не говорила... но все возможно.
Я решительно обхватил ее голову и привлек к себе, приблизив губы женщины к своим. Она едва
ответила на поцелуй, это верно, лишь на миг пропустив мой язык в глубину рта, затем она отстранилась.
- Прости, если я неправильно тебя понял. Я не собираюсь навязываться,я выглядел до смешного церемонно.
- Нет, не в том дело,- она снова улыбнулась и погладила меня по щеке, обезоруживая.- Но не спеши так... Прежде я хочу сыграть еще раз. Нет ли здесь чего-нибудь, что тебе приглянулось? - она обвела широким жестом предметы, что нас окружали. - Возможно, я поставила бы какую-нибудь вещицу, если тебе она понравится?
- Не считая тебя?
- Не считая меня... На это нет необходимости играть, дурачок.
Подтверждение того, что ночь завершится в ее объятиях, ввергло меня в эйфорию. Я окинул взглядом загроможденную комнату. Глаза мои задержались на механической безделушке, на трех обезьянках.