— Ревную, — огрызнулся он.
— Винсента?
В ответ он так заковыристо срифмовал имя моего мужа, что я невольно поморщилась. У Скарлетов не опускались до подобных словечек даже те посетители, которые считали своим долгом задеть официанток или перебрали за ужином.
Дальше разговор не клеился. Рейгаль думал о чем-то, а мне было неудобно допытываться, почему он так странно реагирует на любые упоминания о Винсенте. Вдруг они были знакомы и мой муж попросил его помочь мне устроиться в Дагре?
Но ревнует? Меня? Это странно! Ведь нас ничего не связывает, кроме странных слов его матери, что именно я сниму чары с Рейгаля. Знать бы еще — как, уже бы сделала это.
Через два квартала мы дошли до лавки готового платья. Хозяйка уже собиралась закрыть дверь, поэтому не особенно обрадовалась покупателям и попыталась выпроводить нас. Но завидев Рея, окончательно скисла и позволила войти, сама же спряталась в подсобке.
И в этом я ее понимаю: ассортимент в лавке был скудный, словно в нее свозили все то, что не продали в других частях королевства. Такие фасоны не носили уже очень давно даже в провинции, а сама одежда остро пахла нафталином. Я долго рылась в сундуке, пока не нашла обычное темно-синее платье, без узоров и вычурной отделки, зато сшитое из хорошей ткани и с достаточно универсальным кроем, чтобы не походить на отобранное у бабушки.
Отобранное с боем и долгим бегом по росе от преследователей, если судить по пятнам и общей помятости остальных нарядов.
— Берешь? — хозяйка появилась из ниоткуда, выпятила необъятную грудь и насела на меня, прижимая к стене.
Неудивительно, что с таким подходом к покупателям, она не утруждает себя тем, чтобы завести товар получше и разложить его покрасивее. — Сто монет!
— Двадцать, — уверенно ответила я. Торговаться на рынке меня тоже учили, а общение с Реем, Крисом и прочими лишило доброжелательности. — Могла бы я заплатить, будь оно чистым и новым.
Женщина забрала у меня платье и тряхнула его. Вся пыль тут же слетела, складки разгладились, а от ткани начал исходить тонкий цветочный аромат.
— Семьдесят! — проворчала она. — Бери еще те туфли и проваливай отсюда!
Она повторила свой магический прием с парой запылившихся туфель на низком каблуке, а я рассчиталась деньгами из аванса Скарлета, проигнорировав предложения Рея заплатить с его счета, и быстро схватила вещи, правда, только на улице вспомнила, что до сих пор не сменила форму официантки. К тому же наверняка переплатила, надо было торговаться активнее, но хозяйка уже закрыла лавку, заперла дверь и вывесила табличку, что беспокоить ее нельзя.
— Могла бы взять и мои деньги, — ворчал Рей на моем плече. — Потратила почти весь заработок на это платье.
— Замужним дамам не положено принимать подарки от других мужчин, а сильные и независимые женщины всегда платят за себя сами. Спасибо, что открыл мне глаза на это.
— Но сейчас я ворон, а не посторонний мужчина. Чувствуешь изъян в своей логике?
— Нет. Вряд ли те, кто составлял правила этикета сталкивались с тобой, иначе вынесли бы общение с Рейгалем Флинном в отдельный том. Кстати, а здесь много запертых в теле животного?
— Это редкое наказание, на него способна только верховная ведьма. Она же умеет отбирать магию. Если провести особенный ритуал, то можно стать почти человеком. Но мой тебе совет: даже не думай об этом, лишиться зверя хуже, чем руки или ноги. Мама в молодости прошла через это и потом очень жалела, … — он замолчал, затем слетел с моего плеча, растрепав всю прическу, сделал круг и вернулся, — … вот мы и пришли. Дом Дилана — третий в ряду с красной калиткой.
Глава 8
Узкая улочка тянулась от небольшой площади вверх, извиваясь, точно змея. Зато дома здесь выглядели ухоженными и светлыми, как где-нибудь в пригороде за пределами Дагры. К тому же за калиткой располагался ухоженный садик, с цветами, лужайкой сочной зелени и небольшим огородиком, а на растянутой позади него веревке сушились детские вещи. Кажется, друг Рейгаля успел обзавестись малышом и жениться.
— Вы к кому? — загорелая темноволосая женщина убрала прядь волос со лба и отвлеклась от прополки грядок с зеленью.
И как только она увидела Рейгаля, по-звериному припала к земле, зарычала и бросилась на него с места. Хитрый ворон просто перелетел на крышу дома и теперь дразнил ее, отбивая небольшие куски от черепицы, которые тут же бросал вниз.
— Шейла, радость моя, как ты здесь оказалась?
— Пошел вон! Вздумаешь заговорить с Диланом — выдеру все перья и набью ими подушку, которую положат под твою голову в гробу! Исчезни, пока жив!