— Так тебе не Евген нужен, а Сурион! — догадался повар: — Палисадник — это его дело.
— И он тоже, но потом! Потому как понятно для чего, но не ясно зачем!
— А что там, собственно, случилось? — вспомнил о своих профессиональных интересах бард.
— Ничего особенного. Я иду, он стоит, а не должен!
— Почему не должен? Он обычно лежит? — удивился Гримдуар.
— Не выдумывай, он всегда стоит, но не в кустах же! — возразил Стасус.
— А что он делает в кустах? — осторожно задал вопрос повар.
— Ничего!
— А что говорит?
— Ничего не говорит!
— А ты спрашивал? — на всякий случай уточнил Гримдуар.
— Нет. Зачем мне с ним разговаривать? Вот, пусть Евген сначала разберётся, как он туда попал, а потом и вопросы будем задавать, — продолжал наводить тень на плетень пьяница.
— Да кто он такой-то? — не на шутку занозился Драбблмастер.
— Я это слово забыл, — внезапно признался Стасус.
— Он большой? — начал допрос Гримдуар.
— Да. Мне не поднять, — честно признался фиговый разведчик.
— А цвета какого? — зачем-то уточнил Бауман.
— Чёрт его знает, в темноте не разберёшь, вроде чёрный.
— Ты путём объясни, что он делает? — Гримдуар почувствовал прилив иррационального страха.
— Если по нему постучать, то он запоёт.
— Блин, кто угодно «запоёт», если по нему постучать! — возразил бард.
— Иди, сам посмотри. Это по твоей части, — криво повернул тему Стасус.
— По моей? — несказанно удивился Драбблмастер.
— А по чьей же? — искренне недоумевал недалёкий старикашка с плохой памятью.
Гримдуар солидно кашлянул в кулак:
— Надо выйти и разобраться. Не будем забывать, что таверна стоит на стыке миров. Это может быть кто угодно и даже опасно.
— Если оно съедобно, я достану его и разделаю прямо в палисаднике! — поклялся повар и вытащил из трусов огромный тесак.
Бард и пьяница испуганно переглянулись:
— А может не надо?
— Надо, мальчики, надо! — кровожадно пресёк возражения Бауман, распахнул дверь и выскочил на улицу.
— За ним! — опомнился Гримдуар и бочком пробрался к выходу.
— Иди быстрее, пока этот псих его не поломал, — в ужасе прошептал Стасус.
Поддавшись влиянию момента, Драбблмастер выбежал за ними. Последним покинул безопасную гавань виновник переполоха.
В сгустившихся сумерках, Гримдуар и повар атаковали врага в кустах. Враг страшно рычал и не сдавался.
— Да кто ты такой? — в отчаянии завопил бард и притащил из таверны горящий факел.
Он подошёл ближе и осветил кусты в палисаднике. Гримдуар и Бауман отскочили в стороны, и все увидели странную конструкцию на четырёх ногах с колёсиками. Драбблмастер оглянулся на Стасуса:
— Что это такое?
— Рояль! — хлопнул себя по лбу пьяница.
Рояль в кустах: И тут появился тролль
— Петарду вам в нерестилище! — завопил маг Сурион, увидев, во что превратился его любимый огород: — Немедленно это уберите! Жёваный крот!
— Копыто, с вашего позволения, — робко исправил Гримдуар.
— Чего? — отмахнулся от него маг.
— Гримдуар «Жёваное копыто», а не «жёваный крот», — вежливо уточнил следопыт.
Сурион ошарашено на него уставился и пожевал губами:
— Это не важно. Что вы собираетесь делать с этой мебелью?
— Это музыкальный инструмент, позвольте заметить, — влез в беседу Стасус.
— Мне без разницы! Я требую это убрать! Кто хозяин?
— Не я, — отмежевался повар: — Вы тут разбирайтесь, а мне пора ужин готовить, — и позорно сбежал.
— Первый раз такое вижу, даже не знаю, как на нём играть, — бард попятился и исчез в дверях таверны.
— Ну, мне его сроду не поднять. Гримдуар, тебе и карты в руки, а я пошёл лечить нервы, — Стасус сиганул в кусты и растворился в темноте.
Сурион и Гримдуар переглянулись.
— Помощь нужна? — присоединился к компании Евген.
— Тебя-то мы и ждали! — обрадовался следопыт.
— Зачем? — приподнял брови некромант.
— Неразрешимая загадка! — поднял указательный палец вверх следопыт.
Евген обошёл рояль по кругу и почесал бороду:
— Рояль в кустах. Не думал, что когда-нибудь его увижу.
— Значит, такое уже бывало и науке этот феномен не интересен? — обрадовался Сурион: — Вытаскивайте его.
Евген подтолкнул музыкальный инструмент сзади. Колёсики заскрипели и, с натугой, понесли громоздкое тело невиданного в таверне «У сладкой липы» зверя. Гримдуар придержал и потянул на себя. Причитающий Сурион поддерживал их морально.
Рояль был великолепен. Чёрный, лаковый (местами покоцанный резаком повара) с бело-чёрными клавишами и откидной верхней крышкой.