— Ты умрешь хуже, чем все остальные. Я собираюсь посмотреть, как твоя кожа будет сдираться по одной полоске за раз с твоих костей.
Холод покинул мои конечности, став единым целым с магией, туго свернувшейся в моей груди.
— Убийство твоей тёти, твои заклинания соскальзывают с меня. Это, видимо, то самое Проклятие Кори, о котором я так много слышала.
Лицо Эбигейл покраснело.
— Нет!
Она ударила меня раньше, чем я успела увернуться от заклинания. Это было именно то заклинание, которое повергло меня пару месяцев назад; то, которое было похоже на стеклянный дождь в моём черепе. Вместо того чтобы упасть на пол, я крепко ухватилась за перекладину, оставаясь в вертикальном положении. Когда осколки стекла вонзились в мой мозг, открылась дверь…
Я бродила по чьему-то разуму. Темнота, случайные искры синапсов, вспыхивающие поблизости, воспоминания вспыхивали, а затем тускнели, был ли с нами вампир? В чьём сознании я была?
Когда рядом со мной вспыхнул свет, я шагнула внутрь. Это была последняя квартира, которую мы с мамой делили. Она запихивала меня в крошечный чулан. Я спотыкалась о разбросанные туфли.
— Тссс. Что бы ты ни услышала, любимая, оставайся здесь и молчи.
Она похлопала по кулону, который она сделала для меня, и который висел у меня на шее.
— Она не почувствует тебя. Помни, никогда не снимай это.
Ниже меня ростом, она поднялась на цыпочки и поцеловала меня в лоб.
— Я люблю тебя вечно, моя девочка.
Входная дверь распахнулась, и моя мама встала немного прямее. Она махнула запястьем в мою сторону, а затем закрыла дверь шкафа. Когда я попыталась открыть его, чтобы выяснить, что происходит, я не могла пошевелиться. Она околдовала меня. Однако защёлка была старой. Если не потянули за ручку, когда закрывали дверь, она открывалась. Она приоткрылась всего на сантиметр или два, но я могла видеть что снаружи.
В комнату вошла женщина, очень похожая на мою мать. Их голоса были приглушёнными, как будто они разговаривали под водой. Я не могла разобрать слов, не совсем ясно. Заклинание моей матери пыталось защитить меня от всего этого.
Рука Эбигейл взлетела, и в мою маму попало заклинание, от которого она пошатнулась. Когда моя мама нанесла ответный удар, Эбигейл пошатнулась, а затем подняла обе руки вверх и закричала, запрокинув голову. Позади неё с пола поднялась тёмная фигура. Её лицо превратилось в маску безумной ярости, Эбигейл указала на мою мать.
Мама попятилась от демона, держа в руках защитный амулет, который носила на собственной шее. Демон скрылся из виду и вернулся с борющимся человеком, который, казалось, жил тяжело, одежда была испачкана и плохо сидела, лицо грязное, волосы спутанные. Он держал мужчину за шею, а затем вошёл в него, став единым целым с бездомным человеком. Выражение лица мужчины, состоящее из двух частей замешательства и одной части опьянения, стало ужасно сосредоточенным и радостно-садистским.
Эбигейл протянула ему нож. Он проверил вес, а затем почти так же быстро, как мог заметить мой глаз, он бросил его, пригвоздив мою мать к стене сквозь шею. Кровь забрызгала комнату, когда он разорвал её на части. Застыв, я не могла закрыть глаза.
Кровь капала с самодовольного лица Эбигейл, она сказала что-то на латыни, и демон снова опустился на пол. Вытирая лицо рукавом, она уставилась на то, что осталось от моей матери.
— Ты всегда была чертовски идеальной, не так ли? Уже нет. Теперь власть принадлежит мне.
Только когда я увидела, как она выплывает из квартиры, я поняла, что слышала её слова, что я могу двигаться. Заклинание закончилось вместе с жизнью моей матери.
С каждым морганием глаз воспоминания исчезали, я уставилась в то же самодовольное лицо, когда колдовское стекло нагрелось на моей шее. Глаза загорелись злобным умыслом, она произнесла непонятное слово, а затем снова начала петь. Позади неё из половиц поднялась чёрная фигура. Чернильно-чёрная фигура приняла форму мужчины, высокого, мускулистого мужчины. Она что-то крикнула, указывая на меня.
Нет. Она причинила достаточно вреда в этой жизни. Пришло время покончить с ней. Я призвала мёртвых к себе, попросила, чтобы они покинули промежуточное место, где они жили, и пришли ко мне. Глаза Эбигейл засияли фанатичным блеском, когда мертвецы собрались вокруг меня в количестве, слишком большом, чтобы сосчитать.
Мысленно я попросила их навестить её с той болью, которую они испытали в своей смерти. Пламя позади неё с рёвом ожило, и вихрь духов пронёсся мимо меня и окутал Эбигейл. Выпучив глаза от ужаса, она развернулась, пытаясь разглядеть невидимых нападавших.