— Что бы ты хотел, чтобы я сделала, Рассел? Я должна прожить свою жизнь под присмотром множества сверхъестественных опекунов, надеясь, что моя тётя сгинет? Она хочет моей смерти, и ей всё равно, кого она ранит или убьёт по пути.
Я повернулась обратно к нему и села на своё место у окна.
— Я не знаю, как защитить себя от её магии, не говоря уже о ком-либо ещё. В отличие от неё, я действительно забочусь о благополучии всех остальных.
— Ты могла бы закрыть ”Убиенную Овечку", убрать её цели, — его глубокие, размеренные слова были подобны удару в грудь.
— С моей стороны эгоистично не делать этого, не так ли?
Мне стало дурно даже от одной мысли об этом.
— Не эгоистично. Хотя, возможно, это было бы благоразумно.
Он наблюдал за моей борьбой, его тёмный взгляд был полон сострадания.
— Благоразумно, — повторила я, медленно кивая, погружённая в свои мысли. — Это было бы так. Это также разбило бы мне сердце.
— Иногда единственный путь вперёд это путь через разбитое сердце.
ГЛАВА 11
История Рассела
— Помогают ли уроки с Мартой? — Рассел сидел у огня, наблюдая за мной.
Я долго не отвечала, не потому, что не доверяла Расселу, а потому, что всё ещё решала. В конце концов, я рассказала ему всё, включая битву с орком и уход Галадриэль, не зная, что, если вообще нужно, подвергнуть цензуре. Я беспокоилась о том, что утаила деталь, которая была мне необходима для поиска ответа.
Пока я говорила, Рассел разволновался. Поэтому начал мерить шагами комнату.
— Дейв прав. Если ты собираешься сражаться с фейскими монстрами, нам нужно дать тебе больше оружия. Клайв лучше всех владеет мечом, но я могу научить тебя стрелять. Мы можем начать тренировки сегодня вечером. Достану тебе пистолет.
— Спасибо.
Я снова подтянула колени и обняла их.
Отмахнувшись от моей благодарности, он спросил:
— Это работает, колдовское стекло?
Положив подбородок на колени, я ухмыльнулась.
— Ну, я знала, что ты явишься в гараж, чтобы прочитать мне лекцию.
— Никакой потери зрения?
Я покачала головой.
— Превосходно. Это делает тебя гораздо менее уязвимой.
— Хотя я не уверена, что мне следует этим пользоваться.
Он развернулся и пригвоздил меня взглядом.
— Почему?
Пожав плечами, я плотнее обхватила руками колени.
— В тех книгах, которые я читала, говорилось, что должен быть баланс. То, что я делаю, неправильно. Я вторгаюсь в чьи-то личные мысли, — понизив голос ещё больше, я добавила: — Я подталкиваю людей делать что-то против их...
Рассел прошипел поверх моих слов, свирепо глядя на меня, чтобы я заткнулась.
Это ответило на один мой вопрос. Рассел знал, на что я способна, и он следил за тем, чтобы ни один другой вампир, приложивший ухо к двери, не узнал об этом. Закрыв глаза, я поискала вспышки.
— Никто не подслушивает в замочные скважины, — прошептала я.
Пересекая комнату, он сел рядом со мной на сиденье у окна.
— Ты беспокоишься о том, что тебя не накажут достаточно строго, если ты воспользуешься колдовским стеклом?
— Закономерно. Если я безнаказанно нарушу частную жизнь человека, его волю, что помешает мне стать моей тётей? Слепота... или Марта сказала, что я могу направить платёж по-другому. Это немедленное напоминание о том, что то, что я сделала, было неправильно.
— А кто определяет, что правильно, а что неправильно? — тихо спросил он.
— Человеческая порядочность?
Я думала, что это довольно простые вещи.
— Мы не люди, — возразил он.
— Конечно, это так. У тебя могут быть клыки, а я могу покрыться шерстью, но у нас всё ещё есть наша человечность. Или мы должны быть таковыми, во всяком случае.
Он откинулся на подушку, изучая меня.
— Я должен быть наказан за то, что пил кровь? Клайв? А как насчёт нашей долгой жизни, нашей силы и скорости? Должны ли мы быть наказаны каждый раз, когда используем наш дар?
— Нет, конечно, нет. Я просто имела в виду, что я...
— Что ты заслуживаешь наказания. Так ведь?
Я уткнулась лбом в колени. Мы сидели молча, пока я, наконец, не прошептала:
— Наверное.
Дверь библиотеки открылась и закрылась.
— Нет.
Мгновение спустя заиграл низкий, плаксивый инструментал.
— Ты всегда забываешь о музыке.
Рассел встал.
— Сир, сейчас я вас покину.
— Сядь, — сказал Клайв.
Он подошел к сиденью у окна, сдвинул подушки, сел с другой стороны от меня, оторвал мои руки от согнутых ног и притянул меня к себе.
— Нет, — снова сказал он, целуя меня в висок. — Ты не заслуживаешь наказания.
— Ни в чём из этого, мисс Куинн, нет вашей вины, — сказал Рассел. — Ни Оуэн, ни Лиам, ни Галадриэль, ни женщины, на которых напали эти волки, ни ваш отец, — он сделал паузу, постукивая рукой по подушке рядом со мной. — Ни ваша мать.
Клайв сжал руку, обнимая меня за талию.
— Существование не является основанием для наказания, — сказал Рассел.
— Слушай, слушай, — пробормотал Клайв.
Рассел мгновение изучал свои руки.
— Если вы позволите, я хотел бы рассказать вам одну историю.
Кивнув, я свернулась калачиком, прислонившись к груди Клайва, и он обнял меня обеими руками.
— Я родился на плантации на территории Орлеана. Раб с рождения. Когда я был молодым человеком, — он едва заметно пожал плечами, — семнадцати-восемнадцати лет, я услышал, как владелец разговаривал с надсмотрщиком. Он планировал продать нескольких из нас для притока наличных. Мы все знали, что у него не хватало средств. Новая жена, старшая дочь, готовая войти в общество. Покупатель был из Южной Каролины.
— Я пытался сбежать, когда был на несколько лет моложе, и меня поймали патрули, притащили обратно, сделали примером...
Его тёмные глаза заблестели в тусклом свете.
— Я это не обсуждаю, — на мой кивок он продолжил: — Честно говоря, я не очень хорошо представлял географию штатов, но я знал, что Южная Каролина находится в противоположном направлении от того, куда мне нужно было идти.
— Это действительно было чудо. На дворе было раннее утро после безлунной ночи. Я пробирался через поля, когда услышал сильный шум в большом доме. Позже я узнал, что хозяин, пьяный и шатающийся, упал с лестницы. Собаки побежали на крики о докторе, а я направился на запад так далеко и так быстро, как только мог.
— Я пересекал ручьи, чтобы сбросить собак, которые, как я знал, шли тогда по моему следу. Я бежал по ночам и находил маленькие, укромные, тёмные места, чтобы спать днём.
— Даже тогда, — сказал Клайв с юмором в голосе.
Рассел наклонил голову, тень улыбки появилась и исчезла.
— Я был где-то в Техасе, когда меня нашла группа патрулей.