И вдруг Вик…
Лекса остановилась посреди таверны, в которой по полу плясала швабра, намоченная в мыльной воде. Заклинание работало безупречно. Поэтому драконица могла предаваться своим мыслям. Почему Вик? Разве он приятен ей? Разве не хотела она найти любовь с драконом, который во всём похож на неё саму? А Вик человек к тому же! Хоть бабушка Лексы по материнской линии и была человеком, всё же это довольно пикантная ситуация…
Но главный вопрос – как она почувствовала, что ему грозит опасность?
Лекса прекрасно помнила, как что-то заскреблось в душе, заныло, потянуло за границы таверны, да ещё и подтолкнуло воплотиться в дракона, в боевого дракона! Она стартовала с места вверх и полетела, не зная куда, ориентируясь только на ощущение страха, ведущего прямиком на юг. Увидела кобылу, как называл животное Вик, но не увидела самого варвара. Но как она поняла, что Вик тонет в озере?
Матушка говорила, что, когда Лекса влюбится, то поймёт сразу. Неужели это произошло?
Во дворе послышался стук копыт и протестующий вопль животного. Пашка встрепенулся на балке, куда забрался сразу после драки, и прокомментировал:
– О, вернулся, кр-расавчик недобритый!
– Павел Иннокентьевич! – строго одёрнула его Лекса. – Прекрати обзываться.
– Он хотел тебя… Хотел! И вообще!
– Пашка, скажи честно, матушка послала тебя сюда, чтобы ты блюл мою девичью честь?! – с подозрением спросила она. – Отвечай, не раздумывая!
– Нет! – гаркнул Пашка. – Да! Нет… Я сам!
– Что сам? Сам пришёл за мной? Сам собираешься блюсти мою девичью честь?
– А! – бросил попугай и, поцокав языком, отвернулся. – Ну тебя… Лекси-Лекси…
И вздохнул.
Лекса фыркнула и посмотрела на дверь. Вик топтался на пороге, зыркая глазищами из-под бровей. Ещё мокрый. Не знает, наверное, заклинания для быстрой сушки волос. Будет хорошо себя вести – она научит.
Нельзя вести себя как-то особенно. Надо быть непринуждённой и деловитой. Надо сказать что-нибудь эдакое…
– Ты мусор вынес со двора? – ляпнула первое, что пришло в голову. Вик возмущённо вскинулся, но, стиснув зубы, промолчал. Развернулся и вышел снова. Лекса с удивлением и любопытством сделала несколько шагов к окну и увидела, как варвар сделал пасс руками и направил взлетевший мешок к ограде таверны.
– Ну ты посмотри, – пробормотала озадаченно. Что с ним такое случилось? Или близость смерти наставила на путь истинный? Ведь Лекса была готова к протестам и перепалке! А тут беспрекословное подчинение…
– Что ты с ним сделала на озере? – спросил Пашка, подобравшись незаметно. Лекса махнула на него рукой:
– Ничего особенного! Что ты обо мне думаешь?
– Улетела голышом, между прочим!
– В боевом воплощении, Пашка!
– Вернулась голышом…
– Молчи, лучше молчи!
– Лекси, не хочешь ли ты сказать, что тебе… что ты… – Пашка задохнулся от изумления и продолжил голосом матушки: – Дитя моё, тебя отпустили сюда, чтобы попробовать свои силы в коммерции, а не заводить романтические знакомства! Ты же наследница империи!
– Издеваешься? – она обернулась к попугаю и смерила его возмущённым взглядом. – Ты считаешь, что, если я принцесса, то мне не может понравиться мужчина?
– Может, – возразил попугай. – Но не ЭТОТ же!
Лекса задумчивым взглядом окинула фигуру варвара:
– Ну да, возможно, ты в чём-то прав…
– Конечно, я прав!
– Надо его постричь, побрить и приодеть, – решительно заявила Лекса. – Вот ты, Пашка, этим и займёшься! Всё равно от вас толку нет в таверне! А я пока приберусь тут и попробую узнать, где можно прикупить посуду и скатерти.
Пашка издал непонятный звук – как будто пил крепкий алкоголь и захлебнулся им. Но Лекса решила не обращать внимания на попугайские выкрутасы и решительно двинулась к саквояжу. Сколько может стоить цирюльник в этом мире? Ничего, даст побольше денег, принесут сдачу.
Выложив пятьдесят комлейксов в маленький кисет, Лекса затянула завязки и бросила мешочек попугаю:
– Вперёд, Павел Иннокентьевич! И не возвращайтесь, пока от варвара не будет благоухать.
– Лекси-Лекси, детка, ты же не всерьёз, правда? – Пашка подобрался поближе к ней, заглядывая круглым глазом в глаза. Заискивающе повторил: – Не всерьёз же?