Третий дар Хварны
1.
Завершался ещё один день на Эсти. Обычный закат. Ровная багровая полоса вдоль горизонта. Как кровоточащая царапина, отделяющая небо от океана. Ещё немного, светило вспыхнет в последний раз и исчезнет, уступая место звёздному небу, так и не ставшему родным.
Когда-то Эстианские закаты приводили Рэя в восторг. Теперь навевали скуку. Вспомнилось тёплое закатное небо родной Земли. Вот где настоящая красота!
Одного года вполне хватило, чтобы понять: спокойная жизнь на планете Хварны совсем не то, что ему нужно. Как же ему осточертела эта маленькая тихая планетка! Планета забвения…
Год прошёл как один день: усыпляющие молитвы в храме, медитации, почти никаких физических нагрузок. Бесконечная череда серых, одинаковых, ничем не примечательных дней. А может, прошёл не год, а десять? Рэй привычно отсчитывал 365 эстианских суток, 365 дней от рассвета до заката, но это ничего не значило, ведь на планете зима не сменяла осень, а за весной не следовало лето, не опадали листья, не выпадал снег. Деревья на горе Тэнно всегда украшали цветы, и день нынешний ничем не отличался от предыдущего и – можно быть уверенным – от будущего.
Но ведь так было не всегда! Когда-то жизнь бурлила подобно океану в сезон штормов. И каждый день был неповторим.
Как он умудрился попасть на эту «райскую» планету?! За какие заслуги? За какие грехи? Он, космический скиталец, проникавший в такие глубины Вселенной, что, порой казалось, ему никогда не вернуться домой. Он, считавший единственной достойной смертью – гибель в космосе при выполнении самой невыполнимой миссии. Он, кто надеялся, что могилой ему станет анабиозная капсула, в которой он будет дрейфовать от галактики к галактике, и может быть, если ему повезёт, то его захватит гравитационное поле неизвестной планеты, и ему удастся стать первооткрывателем, пусть и посмертно.
Нет, нельзя думать об этом. Как и о прошлом. Это табу.
Бродяга, бунтарь… Таким его считала Рамна. Что от всего этого осталось? Только сумасшедшие сны. Почти крамола – свободные гордые люди, без страха называющие свои имена. Рэй всё сильней тосковал по людям из этих снов.
И по ней…
Смерть Рамны сделала его слабым, уязвимым, безразличным к себе. На свете не осталось ничего, что заставило бы его держаться за эту серую жизнь.
Память снова вернула его к событиям того дня…
2.
…Это был стандартный полёт в систему Альбигойи.
Стараясь не попасть в зону излучения звезды, Рэй слегка отклонил «Карнан» от курса. Тусклое серебро диска самой крупной планеты системы – Эрмигана – беспокойно блестело на экране. Планета летела по эксцентрической орбите вокруг Альбигойи, расшвыривающей вокруг мощные потоки заряженных частиц, и искать на ней признаки жизни не имело смысла. Эрмиган был слишком молод. Местами раскалённая магма ещё вырывалась наружу, вздымая кору. Лава вытекала из жерл вулканов, огненные вспышки озаряли затянутое пеплом небо.
В галактике Колесо Эла столько звёзд, и уже были обнаружены многообещающие планеты, но как же неприветлив был Эрмиган! Их маленькая экспедиция должна была только провести стандартные исследования.
Рамна была молчалива. Может быть, она что-то предчувствовала? Рэй был устроен не так. Он всегда словно нарочно искал нелёгких путей.
Зачем, зачем он отпустил её одну?! Но задача казалось такой простой: капсула опускается на поверхность планеты и после выполнения программы возвращается на орбиту к основному кораблю.
А ведь Эрмиган предупреждал вспышками испепеляющего огня, внезапно вырывающегося на поверхность: не приближайтесь!
Рэй открыл внешний отдающий люк герметичного автономного отсека. Капсула выплыла в пустоту. Маленький вспомогательный капсульный модуль безвольно вращался на фоне тревожного мерцания планеты.
Рэй посмотрел на приборную доску, потом в обзорный экран. Рамна помахала рукой удаляющемуся звездолёту.
Он хорошо помнил жуткое мгновенье тишины после того, как в последний раз сказал ей:
– Будь осторожна.
Это было пасмурное и страшное утро Эрмигана. Сумасшедший ветер, бесконечные чёрные горы, пористый грунт, цепочки полостей, пещер и фонтан огненных искр, рвущихся наружу из недр бесноватой планеты.
Внезапно изображение на обзорном экране пересекла огненная линия, острый хищный язык пламени ударил по модулю.
Что это было? Враждебная цивилизация? Что? Этого он так и не узнал.
Капсула Рамны по траектории метеорита полетела к планете.
Последовательность дальнейших событий он мысленно прокручивал сотни раз…
Он бросается к катеру, хотя знает, что на таком расстоянии у него не будет возможности догнать, схватить модуль и транспортировать обратно.
Рэй ужаснулся решимости на лице Рамны и угадал, что произойдёт…
Её глаза испуганно смотрели на него с экрана, красивые, чуть отрешённые.
Она нажала кнопку самоуничтожения капсулы…
3.
…Рэй уловил лёгкое дуновение со стороны двери и повернул голову.
В просвете дверного проёма стоял ангел. Хмурый ангел.
Девушка редкой, неизвестной на Земле гуманоидной расы, тоненькая, невысокая, с голубоватой кожей и белыми кожистыми полупрозрачными крыльями, сложенными за спиной, смотрела на него огромными немигающими глазами.
Рамна была другой, сильной, решительной, страстной. И такой земной...
– Ты что оглох, Хепи? – строго спросила девушка и маленькой перепончатой ладонью стряхнула со лба прядь пепельных волос. – Колокол уже давно пробил. Все только тебя и ждут!
Дерзкий ангел. Рэй нехотя поднялся.
Опоздать на общую вечернюю молитву – это же неслыханно.
– А ты помнишь свое настоящее имя? Помнишь, откуда ты? – спросил он неожиданно для себя и тем более для неё.
Девушка задохнулась от негодования. Прозрачные плёнки век дважды захлопнулись посередине зрачков, и дважды изменился цвет её глаз: с голубого на лиловый.
– Ты ответишь за свое любопытство! – прошипела она и, расправив крылья, взлетела.
Настоящее имя Эстианского монаха, как и вся его прошлая жизнь, остаётся навсегда забытым после проведения специального ритуала в день посвящения. Интересоваться прошлым брата или сестры считалось преступлением. И кто его тянул за язык?
Но ему так и не удалось забыть своё имя и прошлую жизнь.
Рэй был уверен, Учитель обо всём догадывается, хоть и продолжает обращаться к нему не иначе как «Хепи», по имени, данному при посвящении.
Но сегодня было совсем неохота думать об этом. Да и не боялся он ничего. Изгнание? Смерть? Пусть! Он не дорожит тихой заплесневелой жизнью на Эсти и готов умереть, исчезнуть. Потому что Рамны больше нет.
Рэй вышел из дома, проводил взглядом улетающего «ангела» и направился к храму.
Сказочно красивые деревья на горе Тэнно мягко светились на фоне темнеющего неба крупными белыми цветами, слегка подкрашенными алым светом заката. Всюду царила атмосфера задумчивости. Скорее, полного забвения…
Впереди в зарослях хрустнула ветка. Рэй заметил высокую, чуть сгорбленную фигуру Учителя. Старец свернул с тропинки и осторожно, как будто боясь поскользнуться, стал подниматься к храму по крутому, поросшему колючим кустарником склону. На вершине Тэнно на портике храма в лучах заходящего светила ярко выделялись размашистые буквы, словно написанные от руки: Дом Хварны.
Рэй медленно стал подниматься по склону вслед за Учителем. Он не торопился, хотя мог без усилий успеть к началу молебна.
Монахи уже собралась в центральном нефе. Пройдя между массивными колоннами, своей непомерной толщиной и высотой подчёркивающими ничтожность каждого создания Хварны перед лицом его, Рэй опустился на колени у самого входа. Не для того, чтобы скрыть опоздание, просто привык наблюдать за происходящим чуть со стороны.
Тут же поймал на себе взгляд Учителя.
– Ты опоздал, Хепи, – строго произнёс старец и покачал головой.