Тая скосила глаза и увидела, как Лорен покраснел еще гуще, хоть и не кашлял больше. И по этому пунцовому румянцу она догадалась, что попала в яблочко. На самом деле Лорен Сати взял бы и без всякого приданного – нравилась она ему. Вот и утратил бравый вояка выдержку, когда госпожа нечаянно ткнула в его уязвимую пяту.
- У меня нет ни гроша за душой.
- Как - нет? Да у тебя, дорогая моя, приличное состояние. Я разве не говорила?
Тая и впрямь удивилась. На самом деле она платила Сати исправно и немало. Вот только как не достигшей совершенных лет в руки служанке деньги не давала. Разве что для каких-то мелких покупок вроде гребешка или сдобной булочки. Впрочем, за такие мелочи Тая платила из своего кармана и в счет их не брала. А вот настоящие золотые за верную и добросовестную службу хранились сейчас под неусыпным оком Мортона.
Казначей семейства Родобан был прыток и умел в деле. И не только Тая и другие горожане, но и множество заезжих торговцев и знатных людей предпочитали не искать прибыльных сделок самим, а поручать капитал в его руки. И никогда еще ни один из них не прогадал. Многие шутили, что Мортон просто узнал волшебное словцо и с его помощью множил монеты. Так вот, среди скопленных и хранившихся за хитроумными железными запорами богатств немало места занимало и приданное Сати. Два сундука золотых и четверть – серебряных. Последние Тая платила за дни, когда служанка была нездорова и не могла как следует справить своё дело.
- У тебя в хранилище Мортона солидный капитал, так что не то, что Лорен – любой знатный торговец Дартонхола, и тот не сморщит носа, когда увидит твое приданое.
Тая проговорила это, едва сдерживая смех. Она упивалась удачной шуткой. Тем, как снова раскашлялся уже было вернувший прежний цвет лица Лорен, и как остолбенела Сати. Оставив их переваривать новости на пороге замка Родобан, Тая прошла сквозь любезно распахнутые слугой – тем самым парнем, что провожал ее к отцу, двери.
Глава 5
Замок делился на две полукруглые части. Правую занимали залы, спальни господ и банная. Левую - кухня, с вырытыми трехметровыми погребами под ней, прачечная и комнаты для еще не обзаведшейся собственным жильем прислуги.
После душной улицы каменные своды обдали Таю прохладой, ударил в нос запах родного дома. В нем смешались и ваниль, и сушеные травы, подвешенные на кухне к потолку, и лимоны, расставленные в кадках вдоль коридора, и много-много чего еще. Стоило отнять что-нибудь – и запах стал бы чужим, не радовал бы, не трогал сердца.
Тая остановилась в парадной, задышала глубже, чувствуя, как все ее существо ликует. Дом! Родной, из которого больше никогда не придется уезжать надолго! Захотелось тут же сорваться с места и вскачь промчаться по украшенным керамической мозаикой полам, ворваться в детскую, вскочить на постель и прыгать, пока не закружится голова. Тая так бы и поступила, если бы за спиной не раздался услужливый голос слуги.
- Я провожу вас в вашу комнату.
Так и подмывало ответить «вот еще» и высунуть язык – она была тут не гостьей, чтобы показывать ей угол. Хозяйкой и госпожой! И именно поэтому Тая сдержалась. Дождалась, когда слуга обогнет ее, поклонится, а потом двинется вперед, а потом зашагала следом. Не повернулась и тогда, когда уловила знакомое сопение сзади. Похоже, Сати пришла в себя и последовала за госпожой. А вот Лорен, похоже, в замок решил не заходить. И пусть его шагов даже на скрипучих половицах не всегда можно было расслышать, но Тая наловчилась чувствовать, когда охранник смотрел ей в спину. Сейчас этого цепкого взгляда не ощущалось. Вот и ладно! Сообразил, что в родном доме ей уж точно ничего не угрожало.
Они миновали зал для приемов, общий - где накрывали на стол и собирали пирамиду удачи в День смены года, зал искусств, где Тае пришлось несладко под чутким пестованием учителя танцев Перье, и откуда и сейчас тянулась приятная, но грустная мелодия флейты. Следующей была детская – просторная, рассчитанная десятка на два детишек. Там стояли широкие кровати вдоль, свисали с потолка канаты и веревочные лестницы. В больших глиняных горшках цвели крупные фиалки розового и белых цветов, а прямо посреди комнаты на шерстяном ковре лежали игрушки. Тряпичные куклы, соломенные, деревянные воины, миниатюрные луки и мечи, стеклянные бусы и дощечки с картинками и символами языка – чего только там не было! Тая сгорала от нетерпения – пусть ей уже не пристало возиться с куклами, но всё равно хотелось перетрогать каждую безделушку, повертеть в руках, на короткий миг возвращаясь в беззаботное детство.