Тая обернулась, ухватила мачеху за локти, впилась в нее глазами.
- Марджери! Марджери! Если бы среди тех, кто сейчас стоит за той дверью, был хоть один, кто оказался бы со мной столь же честен, как ты! Хоть один! Пусть это был бы даже самый отъявленный негодяй на свете, я бы вышла за него! Я бы выбрала его!
Она упала к мачехе на плечо, застонала, не в силах выплеснуть рвущего сердце смятения слезами.
- Что ты, что ты, - прижав ее голову к своей груди, затараторила Марджери. – Не говори так!
Тая подняла голову, посмотрела на закрытую дверь. А потом стиснула зубы и сделала шаг. Другой. Каждый новый давался всё легче. Она сделает выбор. Что-то шевелилось сейчас в груди, подсказывало – ты найдешь там того, кого пожелала. Честного и прямого. В лицо дунуло ветром, но он был не привычным ласковым – когтями прошелся по щекам, забрался под платок и замер на макушке холодом. Тая тряхнула головой, пытаясь избавиться от ощущения, что ее слова были услышаны, но отнюдь не Принмиром, и распахнула двери.
Там, в просторном зале, уже ждали пестревшие нарядами бароны, облаченный в праздничный камзол из темного сукна и белый плащ отец, и резные лики предков. Обычно их застывшие деревянные глазницы смотрели снисходительно и добродушно, но не теперь. Сейчас их взор показался Тае грозным, будто не на церемонию становления она пришла, а на суд.
И еще – повсюду, стараясь не привлекать лишнего внимания, таилась стража. Крепкие мужчины в легких кожаных бронях замерли изваяниями вдоль стен, прятались за колоннами, поглаживали едва приметные в рукавах ножны кинжалов. Что-то было не так. Что-то угрожало им? Тая поискала взглядом отца, но он куда-то подевался.
- Будь наготове, - раздался его приглушенный голос у нее за спиной.
Тая обернулась. Там рядом с отцом, склонив голову, стоял Лорен и не сводил с нее глаз. Но не успела Тая толком ничего сообразить, как раздался грохот, сотряслись резные статуи, зашатались колонны, а потом распахнулись двери, через которые Тая вошла несколько минут назад. Все обернулись туда, но как раз в этот миг на нее снова нападал чужой ветер.
Впился в волосы, скрутил ноги, прижал руки, забился в рот и ноздри, не давая крикнуть, заставляя лишь мечтать о новом вдохе. Тая дернулась, но ее уже оторвало от мраморного пола, а через мгновение он растаял под ногами. Огромный черный смерч, по форме больше походивший на великана, тащил ее в лапе, сверкал глазами-молниями, усмехался щербатой прорезью в черном вихре. На этот раз у Таи получилось закричать, но голос потонул в свисте ветра.
Она знала, кто сейчас тащил ее прочь из родного дома, но от этого лишь сильнее затопляло сердце страхом и безысходностью. Последох. Больше некому. Это он принимал облик смерча с человеческими формами, потому что на небе и под землей ему не было места, и всё, что он мог – изредка бродить по поверхности смертоносным ураганом. Сметать всё на своем пути, выпивать моря и опрокидывать твердь. Тая снова закричала, забилась, но потоки ледяного ветра держали крепче, чем человеческие руки. И чем сильнее она боролась, тем темнее становилась перед глазами…
Глава 9
Кто-то трепал Таю за волосы, плескал холодной водой в лицо. Не иначе, Сати надоело ждать, когда госпожа откроет глаза, и она решила напроказничать. Знала ведь, что после такого пробуждения не получит нагоняя. Наоборот, Тая сама приказывала не жалеть себя, если слишком заспится. Правда, открывать глаза жутко не хотелось – тело налилось усталостью, саднило, будто по нему колотили палками. Кажется, ноги и правая рука и вовсе затекли, и теперь их сводило судорогами. Это испугало – где же и как она заснула, если случилось такое?
И в этот миг Тая всё вспомнила. Про церемонию, про грохот и Последоха, тащившего ее в лапах… Всё это пронеслось единой мыслью, пока она открывала глаза. Ресницы слиплись. Пришлось единственной послушной рукой плескать в них водой. Той самой, что бурным ручьем тыкалась Тае в бок. Стоило пошевелиться, как что-то черное с шорохом расправляемых крыльев, метнулось прочь. Но далеко не улетело – уселось на сухом скрюченном дереве над Таиной головой. Похоже, оно еще не теряло надежды подкрепиться свежей падалью.
Таю передернуло. Она смотрела на лысую шею и голову птицы с нависшим красным зобом под клювом, черные растрепанные перья и не узнавала. Ни в живую, ни на картинках в мудрых книгах Тая таких не встречала, а это значило одно - на юге их не водилось. Рассудок раскладывал мысли по полочкам, а она никак не хотела верить, что черный бог утащил ее на север. Вот только глаза вторили разуму: щербатый лес с поваленными трухлявыми стволами, изъеденными мхом и рыжим лишайником, запах прелой листвы с плесенью, серое низкое небо, которое едва не цеплялось за верхушки деревьев. И холод.