- Огрызаться я тебя отучу, - словно сам с собой бормотал он. – Звать тебя буду Крыса. Не будешь отзываться – пожалеешь. Я из тебя быстро дурь выбью…
Он еще что-то говорил, но Тая не слушала. Она безвольно обвисла на нем, понимая, что ничего не может изменить. Да и что тут сделаешь? Был бы у нее нож, а так… Ударь кулаком, так эта гора и не заметит. А уж кричать – тем более бесполезно. Она подивилась, как спокойно думала в этот, наверное, самый страшный для себя миг, но ничего не могла поделать. Внутри было пусто – ни злости, ни страха. Будто душа покинула тело, не желая знать, что с ним сделает это волосатое чудовище.
Тая тряслась у Урса на плече, а вслед за ней неслось оханье и всхлипы хозяйки.
Глава 15
Урс притащил Таю к палатке из грубого мешковатого сукна и телячьей кожи. Вокруг тянули желтые языки к черному небу костры, обливали светом стволы деревьев и выжженную землю. Они полыхали повсюду – то ли для обогрева, то ли отпугивали зверей. Три темные фигуры сидели на бревне около палатки и скребли ложками в котелке – это те, кто не был с Урсом. Остальные же не спешили рассаживаться – оглядывали округу, будто кого-то ждали. На Таю мало кто обращал внимания. Разве что молодой с едва проклюнувшимися усами и разбойник в годах с заплывшим кровяными корками глазом глянули мельком при свете костров, да тут же словно и забыли. Похоже, у них было не принято завидовать чужой добыче.
Тая чувствовала себя именно так – ланью-подранком, попавшей в капкан. И скоро браконьер его расставивший пожелает отрезать себе первый кусок… Эта мысль возникала и тут же гасла, не доходя до сердца. Тая запрещала себе думать о том, что будет потом. Иначе становилось так тоскливо, так безысходно тяжело на душе, что сама жизнь начинала казаться проклятьем.
Урс донес ее до палатки и свалил на землю, не сильно заботясь – как. Тая ткнулась лицом в пропахшую гарью землю, зашевелилась – не убежать, так хоть отползти немного, пока разбойник искал что-то у себя под ногами. Укутавшая северный лес тьма была совсем рядом – всего несколько шагов, и можно было притаиться за елью или валежником и переждать. Вряд ли Урс или еще кто-то стал бы бегать ночью по лесу и искать ее.
Подумать оказалось проще, чем сделать. Пока Таю несли, тело затекло и стало непослушным. К тому же на плече Урса было тепло, здесь же холод навалился со всех сторон. Не спасал и плясавший вокруг огонь. Таины пальцы скрючило, кровь едва согревала их, а колени чуть ли не звенели, сталкиваясь друг с другом. Она почти не чувствовала ног! Вот когда в груди всё сжалось от страха. Тая слышала, что люди иногда замерзали насмерть, и эта мысль на короткий миг вытеснила все остальные из головы.
А потом Урс схватил ее за лодыжки и принялся обматывать их веревкой, завязал несколько узлов, осмотрел работу, поигрывая бровями. Похоже, она его устроила, и теперь он занялся запястьями. Тая попыталась помешать ему – отдернуть руки, лягнуть, но это было безнадежно. Проще было бы, наверное, выбраться из-под каменных глыб, чем разжать ладони Урса. И тогда Тая стала ко всему безучастна. Смотрела, как ее путали веревками, и моргала всё реже. Веки слипались. Зубы отбивали дробь, а в голове расползался туман сонливости.
Закончив, Урс подхватил ее подмышками и перенес ближе к огню. Осмотрел, видимо, прикидывая – не близко ли? Не сунет ли добыча от отчаяния руки в костер, лишь бы избавиться от веревок?
- Тут посиди, - произнес он с угрозой в голосе. – Приду, не увижу на месте – раздавлю.
Он уже развернулся и сделал шаг в сторону, когда добавил из-за спины.
- А бежать здесь некуда. Кругом – ловушки слякотня. Попадешь - в десять раз слаще передо мной ноги раздвинуть покажется. Только поздно будет.
Такая забота покоробила Таю, как и то, что своих намерений Урс не скрывал. А чего ему скрывать? Он же не свататься к ней пришел. Взял, как вещь, и сделает, что пожелает. Тая подтянула колени к груди, уткнулась в них лицом. В паре шагов от огня было теплее, чем у палатки. Перестали выбивать ритм зубы, да и дрема ослабила хватку. Правда, теперь стал донимать голод. В животе забулькало, заскребло. Только Тая в отличие от него не надеялась, что ее будут кормить.
Немного согревшись, она подняла голову и принялась смотреть на огонь. Он с аппетитом и треском поедал поленья и хворост. Наверное, и веревка не стала бы для него особым блюдом, но Тая еще не дошла до того предела, когда человек готов прыгнуть в огонь. Вот только сдаваться она тоже не собиралась. Скосила глаза в сторону бревен с разбойниками – не смотрит ли кто на нее? Одни дремали, прижавшись друг к другу боками, другой пил из бурдюка, кто-то осматривал кинжал, придирчиво скобля лезвие ногтем. Урса поблизости не было. А может, он ушел за палатку? Тая приходилась как раз с правой стороны почти у самого конца. Отодвинься немного – и с бревен ее уже не будет видно.