Она затряслась – на этот раз не от холода. Боялась, что ее застанут, что не успеет сделать то, что рождал рассудок. Спрятаться и попытаться развязать узлы на ногах – это был ее единственный шанс. А убежать можно и с завязанными руками. О том, что кто-то гораздо страшнее разбойников поджидал в лесу, она не думала.
Замирая от страха каждый раз, когда на бревнах шевелились дремавшие сгорбленные фигуры, Тая принялась двигаться к заднему пологу палатки. Неуклюже, переваливаясь как утица. Казалось, время ползло вместе с ней, временами цепляясь за подол платья. Тая озиралась – не услышал ли кто его шуршанья? Не различил ли стук ее сердца, которое, как ей чудилось, громыхало не хуже колокола? Нет, разбойники по-прежнему занимались своими делами. К тому же теперь их почти не было видно. Наконец, и последний из них скрылся от Таиных глаза за мешковатой палаткой, а значит, и она – от них. Не тратя больше времени, она вцепилась в веревки на лодыжках, принялась теребить узлы. Вот только связанными руками это было не так просто. Вернее, не получалось вовсе. Узлы Урс сработал намертво, и если что и могло их взять, то только нож. Или – огонь.
Тая еще теребила веревку, а рассудок уже подсказывал – всё зря. А раз так – не лучше ли вернуться на место? Ведь, Урс и правда придушит или еще что придумает похуже, если не найдет ее на месте. Урс… Ее… хозяин? Эта мысль нырнула до самого дна души, воткнулась пиявкой в Таину гордость и принялась жадно сосать. Вот когда нутро снова обожгло гневом, встряхнуло обмякший рассудок. Тая стиснула зубы, тряхнула головой. Нет. Она никогда не покорится такому животному в человеческом обличье, как Урс. Горло себе переест, но не покорится!
Она уже было устремилась к плевавшемуся искрами костру – всего каких-то шага три-четыре, но внутри уже разгоралось знакомое пламя. Тая ухватилась за него, как за спасительную ветку на болоте, подстегнула себя, представляя все мерзости, которые только знала. Вот, говорила она себе мысленно, что тебя ждет, наследница Родобан, если ты сейчас же не избавишься от веревок. Смотри – любо? Услужливое воображение подсовывало картинки одна противнее и гаже другой. Тая хоть и выросла в замке под опекой отца, не позволявшего дочери коснуться никакой грязи, но три года на чужой земле дали свои плоды. И потом, трудно было остаться в неведении, когда те же самые женихи почти не скрывали своих пристрастий и пороков.
И теперь их наука пригодилась, чтобы разжечь затеплившийся в груди огонь. И он не подвел – занялся, рванул по рукам, подстегнутый разрастающимся гневом. Тая еще хлестала себя тем, что ждало ее под пятой Урса, а под пальцами уже тлели веревки. Правда, как и в первый раз, горели не только они, но и кожа. Тая кусала губу, заставляя себя терпеть. На этот раз не было языков пламени – всего лишь тонкая его пленка, то вспыхивающая, то затухающая, но ладони под ней уже покрывались волдырями, запахло паленым. Хорошо еще, что вся земля под разбойничьей стоянкой была выжжена и воняла, иначе запах гари выдал бы Таю.
Ей оставалось совсем немного: два обхвата веревки уже обгорели, третий – висел на нескольких волокнах пеньки. И теперь она сосредоточилась только на этом, забыв оглядываться по сторонам. И тут же пожалела, потому что совсем рядом раздался шорох шагов. Тая резко обернулась, оскалилась, но вместо Урса на нее смотрела девчонка. Лет семнадцати с распущенными темными волосами, перехваченными тесемкой на лбу. Лицо - узкое с вздернутым носом и широким ртом. Платье на ней было исправнее, чем у Таи – из толстого сукна, либо тонкой шерсти – на глаз трудно было понять. Меховая безрукавка согревала плечи, а выглядывавшие из-под подола кожаные башмаки – ноги.
Таю она увидела не сразу, похоже, просто шла чистить котел, из которого еще недавно ели разбойники. Девчонка и сейчас держалась за него, слегка наклонившись в одну сторону. Теперь же, заметив Таю, она распрямлялась. Брови девчонки взлетели вверх, она открыла было рот, но Тая тут же приложила палец к своим губам, посмотрела с мольбой в карие глаза, пытаясь сказать без слов «пожалуйста, только не говори никому». Та поморгала, потом закрыла рот и кивнула.