Тая подивилась – как он не мерз без рубашки и сандалий? Но эту мысль быстро выдуло у нее из головы под его взглядом. Не самодовольным и торжествующим, как у Урса – моя добыча! Нет. Глаза главаря проникали в самую душу и хозяйничали там как у себя дома. Тая чувствовала холод внутри, пыталась прогнать его, но он дергал сильнее и больнее, заставляя память трепыхаться и выдавать образы.
- Ты не должен был делать это, Урс, - отвернувшись от Таи, снова заговорил главарь.
- И что, Сандалф? – огрызнулся тот. Кажется, он понял, что девчонки ему уже не видать. И эта досадливая злость развеселила Таю. На короткий миг она даже забыла, что всё еще находилась в лагере северян. – Назад прикажешь ее тащить? К мамке под юбку?
Главарь помолчал, будто взвешивал, сколько правды стоило уделить Урсу, а потом заговорил.
- Она ей не дочка. Разве ты не видишь – это южанка. И ты зря взялся брать с нее долю, тут уже сам Последох взял своё.
Вот когда Урс отшатнулся от Таи, как от чумной. Посмотрел дико, будто и не девушка была перед ним, а свирепый кабан. Это всё забавляло ее, она даже ощерилась, показывая зубы. И только потом по спине побежал холод, налип потом. Сандалф всё знал про нее! Сандалф? Только теперь Тая с шевелившимися на макушке волосами начала вспоминать, кто этот главарь. И если она правильно усвоила истории нянюшки Горшин, это был второй сын Олларика Мирного.
Младший близнец, истинный волк – как значило его имя. Тот, кто не должен был совать носа за пределы северных земель. И тем не менее, он шел покорять южан. Вряд ли он собирался сделать это десятком отъявленных разбойников вроде Урса. Вот только ему это было и не нужно. Сандалф, как и его брат, владел магией - даром Последоха. А от этого северного божества никогда нельзя было ждать ничего хорошего. В чем Тая убедилась и сама.
Она еще соображала, почти перестав ощущать собственное тело, как к ним сбежалось несколько человек. Кто-то поглядывал теперь на Таю с нескрываемым любопытством – южанка! Кто-то мерил Урса насмешливым взглядом. Похоже, его неудача повеселила их, как разбойника в годах, щурившего единственный здоровый глаз.
И среди них бледным пятном выступило лицо Таус. Она смотрела на южанку, кусая губу. Кажется, догадывалась о чем-то неприятном для нее. Тая же не успела отойти от первого потрясения, как на нее свалилось новое.
- Ты как раз вовремя, - обратился Сандалф к девчонке. – Прибери ее. Этой ночью она согреет мне постель.
Глава 16
Тая не помнила, как оказалась в палатке. Ее никто не тащил за руки, не толкал в спину мечом, не покрикивал, скрипя зубами. Она сама шагала за кривившейся Таус с опущенной головой, как овца на жертвенник, мало что соображая и не пытаясь взбрыкнуть. Ее словно опоили, и даже когда у Таи за спиной сомкнулись полы входа, она не понимала, что происходило вокруг.
Осмотрелась вяло, словно ей велели это сделать. Слева коптил факел, бросал черные тени складных табуретов на матерчатые стены. Прямо посередине ждала хозяина постель – спрессованный от долгой службы матрас, скомканное шерстяное одеяло и длинная подушка, в прорехах которой торчала солома. Тая смотрела на это неряшливое ложе равнодушно – ее не пугало, что вскоре она окажется в нем грелкой для Сандалфа. Она не владела собой и ничего не чувствовала, словно из нее разом вынули и душу и сердце, и теперь безучастное тело следовало воле хозяина.
Таус села на один из табуретов, кивком указала Тае ее место на другом, и она послушно села. Ничто не шевельнулось внутри и тогда, когда та неспешно вытащила из чехла на поясе охотничий нож – не больше ладони в длину в самый раз для девичьей руки.
- Руки дай, - с раздражением произнесла Таус, наклоняясь к южанке с оружием наготове.
И Тая протянула их, подставила связанные запястья. Девчонка помедлила, разглядывая ее руки. Что она там увидела? Тая не знала, а сообразить – не могла. Ее клонило в сон, голова ширилась и грозилась лопнуть.
- И чего он в тебе нашел?
Таус снова скривилась, посмотрела ей в глаза. Ответа ждала, что ли? Тая поморгала, запоздало пытаясь стряхнуть дрему, кажется, ее пошатнуло в сторону. И от этого девчонка разозлилась еще больше.