— Он мертв.
— Да он теплый еще! — закричал я, не помня себя от ужаса перед неизбежным. — Он только что упал — минуту назад! Ну сделайте же что-нибудь, умоляю вас!
Но я напрасно кричал. Этот парень уже успел все рассчитать и прикинуть шансы.
— Значит, так… Тихо! — рявкнул он и заговорил уже спокойнее, только очень-очень торопясь: — Помоги отнести его в машину, у нас несколько минут. Сможем запустить сердце — спасем. Не запустим — богу виднее.
Подхватив тело дяди Леши, мы вынесли его на улицу и уложили в машину.
— Костик, гони в двадцатую! Если повезет — откачаем человека, — сказал врач водителю.
— Понял, — кивнул Костик и завел двигатель.
— Вперед иди садись! — приказал мне врач. — Не мешай!
Машина рванула с места. Доктор в салоне колдовал над дядей Лешей. Его лицо раскраснелось, это было особенно заметно в сравнении с все усиливающейся бледностью дяди Леши.
— Костик, давай-давай! — просил доктор. — Ты же умеешь быстро ездить, я знаю.
— Да что же они — не слышат сирену? — бормотал Костик, маневрируя между не желающими уступать дорогу машинами. — И куда ГАИ смотрит?
— Есть! — выдохнул врач. — Пошло сердце, пошло родимое! Давай-давай, Костик! Нам бы теперь его только до реанимации успеть довезти — там будет легче!
— Все? Он будет жить? — Я хотел услышать ответ, и этот ответ должен быть только положительным.
— Пока не знаю, — сказал врач, обламывая кончик стеклянной ампулы. — Но то, что сердце пошло, — это хорошо, это просто великолепно.
«Всего на волосок от смерти, — подумал я. — Он ведь уже умер, и сердце у него не билось. И теперь он возвращается к нам. Неужели так бывает?»
Прошло уже достаточно много времени, и «Скорая», доставившая нас сюда, давно уехала, а я все мерил и мерил шагами приемный покой, ожидая развязки. Несколько раз собирался позвонить домой, но передумывал в последний момент — что я им скажу? Сам еще ничего не знаю.
Врач появился часа через два. Не тот врач, который запустил сердце дяди Леши, а другой. Он подошел ко мне и сказал, глядя прямо в глаза:
— Стопроцентной гарантии дать еще не можем, но похоже, что все обошлось.
— Он будет жить? — быстро спросил я.
— Мы постараемся сделать все возможное, — ответил доктор.
— Что у него — сердце?
Врач покачал головой:
— Это больше похоже на электрошок. Сердце работает нормально. Похоже, что оно остановилось в результате удара электрическим током.
— А так бывает? — удивился я. — Ведь остановившееся сердце запускают с помощью электрического разряда, как я слышал, а тут…
— Я думаю, что так оно и было, как я вам сказал.
— Как он сейчас?
— Без сознания. Мы поместили его в реанимационное отделение. За него еще предстоит побороться. Он кто вам?
— Дядя.
— Не местный?
— Нет, в гости приехал. Вчера.
— Надо же, — покачал головой врач. — Все-таки где его могло ударить током, по-вашему?
— Проводку он чинил, будь она неладна. Залез на табуретку, начал, видимо, ремонтировать — тут его и ударило.
— Ах, там еще и табуретка была, — протянул врач. — Теперь понятно, откуда у него травма головы.
— Когда он придет в сознание, по-вашему?
Врач пожал плечами:
— Трудно сказать. В нашем нынешнем положении остается только ждать и надеяться.
— Меня к нему пустят?
— Нет. Пока нельзя.
— Но его жена — она захочет его видеть.
— Нет, — повторил доктор. — Она должна быть готова к тому, что в ближайшие дни не сможет увидеть своего мужа. Давайте подождем, пока он придет в себя.
Тетя Глаша встретила меня у подъезда.
— Эдичка, я им рассказала, что здесь произошло. Иди, иди домой — заждались тебя там. Что с дядей твоим?
— Все хорошо, тетя Глаша, — пробормотал я.
Я еще не знал, что буду говорить тете Тане. Они обе — тетя Таня и Светка — выскочили в коридор, услышав, что я вошел: заплаканные и перепуганные, они смотрели на меня, не решаясь спросить ни о чем. Слишком страшным мог быть мой ответ.
— Он жив, — сказал я и едва успел подхватить повалившуюся на пол тетю Таню.
— Света, воды принеси, — распорядился я.
Через минуту тетя Таня раскрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Все хорошо, — сказал я. — Врачи предполагают, что осложнений не будет.
— Что с ним было? — слабым голосом спросила тетя Таня.
— Он упал, — ответил я. — Упал с табуретки и ушибся.
Про удар током я решил пока ничего не говорить — с нее и так было достаточно.