Спрыгнув с попутки, минуя стариковский дом, он сразу пошел к Марине. У него было дурное предчувствие. Михаил никак не мог забыть этих ехидных, злых глаз. Попался бы этот человек ему сейчас, он не прошел бы мимо, не заехав в это гнусное мурло. Он не мог понять, почему так сильно возненавидел этого человека. Зайдя во двор, он громко спросил: – Привет хозяевам. Есть кто живой?
Во дворе никого не было. Он поднялся на крыльцо, украшенное нарисованными цветами, и, вытерев насухо сапоги, тихонько постучал. Дверь была незаперта. Постояв пару секунд, он вошел. На веранде было, как всегда, идеально убрано, а на полу лежала влажная тряпка для ног. Он вытер подошвы и вошел в дом. На столе ждал накрытый марлей ужин.
Она сидела в детской у окна и, как ему показалось, смотрела в пустоту. Он заметил на ее щеках высохшие слезы.
– Привет, – тихо произнес он. – Ты чего это? В царевну Несмеяну играешь?
Она даже не отреагировала. Ему стало неловко. Он тихо подошел к ней со спины, не снимая своих кирзачей, и обхватил ее руками за плечи, прижав к груди. Она вздрогнула. Такой он еще никогда не видел ее.
– Что, чушка помэрла? – попытался пошутить Михаил, хотя интуитивно понимал, что дело серьезное.
Она все же рассмеялась на его дубовый юмор и, взяв его руки в ладони, прижалась мокрой щекой. При нем она плакала впервые. До этого он ни разу не видел в её глазах слёз.
– Да что, черт возьми, произошло?
С большим трудом, запинаясь, она начала рассказывать. Из ее слов он узнал, что приходил Кузя, ползал на коленях перед ней, умоляя его простить, нёс всякую околесицу, забыв о всякой гордости. Не добившись своего, перед тем, как хлопнуть дверью, он бросил ей через плечо, что если она выйдет замуж и не вернется к нему, то он убьет детей и себя.
– Ну, во втором я ему помогу с удовольствием, – пообещал Михаил. В душе его распирало от желания отбить у этого типа всякую охоту лезть в чужие дела. В его дела. Теперь он ясно видел, как небезразлична ему судьба Марины.
– Понимаешь, – остановила она его, – я прожила с ним почти десять лет, сейчас не могу поверить в то, что когда-то любила этого человека.
При этих словах его охватила страшная ревность. Не к ней. После услышанного он еще больше возненавидел этого человека. Но в то, что тот пообещал, Михаил поверить не мог. Он обнял ее, хотя в груди все кипело от злости, и легонько похлопал ладонью по спине.
– Успокойся. Я же здесь. У него не хватит силенок. Мало ли что может наговорить пьяный мужик. Я-то никуда не уеду. Разберёмся как-нибудь. А пчелы не сдохнут.
Она высвободилась и пошла к столу.
– А как там поживает Мешок? – На ходу она вытирала мокрое лицо и постаралась улыбнуться.
– Да хрен с ним, с Мешком. Куда он денется? Привет тебе передавал. Главное, кот Вася!
Она рассмеялась и стала накрывать на стол:
– Голодный, наверное? Знаешь, если бы не ты, – она посмотрела в окно, – я не знаю, что бы сейчас делала. С ума бы сошла. Я ждала тебя вчера, но такой дождь….
Она сильно прижалась к нему.
– Ты опять колючий.
Он негромко рассмеялся.
– Спешил. Но это можно исправить. Паяльной лампой.
– Фу, дурак! – Она вздохнула. – Ты мне такой больше нравишься. Настоящий дикий медведь. Особенно, когда из леса приезжаешь. От тебя пахнет лесом. Помнишь, ты мне про берендеев рассказывал?
Он сел за стол и снял афганку.
… -Ты тоже сегодня не такой как обычно. Задумчивый.
Мишаня глубоко зевнул, поймав себя на мысли, что всё время думает какую-то мысль.
–Помнишь, я рассказывал тебе об одном типе. Ну, что той осенью ко мне забрёл. Бомж не бомж, но интересный кадр. Он ещё про воду рассказал мне. Секрет открыл великий.
–Какой секрет?
Марина стала приводить себя в порядок, и Мишаня залюбовался ей, глядя в её зеркальное отражение. От того, что всё было перевёрнуто, казалось, что эта женщина ему незнакома, но от этого она была ещё привлекательней.
–Оказывается, что когда-то, – начал пафосно повествовать Мишаня. – На земле жили динозавры.
–Но это я знаю.
–Мишка сделал вид, что удивился.
…-И росли огромные деревья, высотой в несколько километров. А потом была война, и всё это истребили. Было так много крови, что уровень океана повысился на полкилометра.
Марина притихла, задумчиво уставившись в одну точку.
–Я поняла. Мы все состоим из воды, и когда что-то погибает, то вода становится свободной.
–И вчера эта вода меня едва не утопила. Но Мешок был на высоте и спас меня.
Мишаня рассмеялся и посмотрел в окно.
– А где Кочерга? Где Ванька?
Она вдруг встрепенулась, словно опомнилась.
Не знаю. Бегали по улице. Может, к Татьяне побежали. Она блины собиралась печь.