– Убью суку! – выговорил он, скрипя зубами, и вышел из толпы.
Поймав на себе испуганные взгляды селян, он сунул нож за голенище и тяжелыми шагами пошел прочь от дома. Он не знал, куда идти, и остановился посреди улицы, где из-за каждой калитки на него испуганно смотрели люди.
Михаил огляделся и увидел Марину. Она по-прежнему сидела одна. В этом было что-то неестественное. Ненормальное. Вокруг суетились люди, а она словно не замечала их. Тело ее слегка покачивалось. Сжатые в кулаки ладони лежали на коленях. Он заметил, что она что-то говорит, но слов не было слышно. Он подошел ближе и по губам разобрал только одну фразу: «Бог ты мой, прости».
Обхватив за плечи, он прижал ее к себе. Внутри нее что-то надломилось, и она заплакала. Он понимал, что успокаивать её бесполезно. Только сейчас он понял, как далеко зашёл в чужую жизнь и как много от этого в ней изменилось.
– Марина, – хриплым голосом с трудом выговорил он. – Я не знаю, что мне делать.
Он обхватил ладонями её голову и посмотрел в глаза. Невыносимо трудно было вот так смотреть в ее глаза. Но он продолжал смотреть не отрываясь. Губы его затряслись. Неожиданно из глаз покатились слезы. Он закрыл глаза, но они всё шли и шли сплошным потоком.
– Не надо, – тихо произнесла она уже своим мягким голосом. – Это не поможет.
У крыльца засуетились. Он повернулся и увидел, как из дома вынесли детей. Сначала Ваньку с перебинтованной головой, чуть позже – Катьку. Его охватило волнение. Марина уже тянула его к машине, где суетились врачи. Он стал искать глазами человека, которого видел в комнате, где лежала Катька. Но не увидел. Он вытер рукавом лицо. К нему подошел участковый. Что-то спрашивал, потом записывал в блокнот. Мишка кивал, что-то говорил, но продолжал думать о своём. Его мысли были там, в машине, где находились дети. Он только сейчас понял, насколько они были дороги ему.
К нему подошла Марина. Она не сдерживала своего волнения.
Ему вдруг показалось, что её лицо осветилось надеждой. Он не был уверен и стал спрашивать. Она говорила сбивчиво и всё время оглядывалась.
– Я сейчас поеду. Меня возьмут в другую машину. Их повезут в больницу.
Она не находила себе места от волнения и все время оглядывалась, словно боялась, что уедут без нее. – Я поеду с ними. – Она впервые попыталась улыбнуться, и ей это удалось. – Ты до сих пор голодный. – Она прижалась к нему горячим лицом, на котором еще виднелись остатки слез. – Пообещай мне.
– Что? – спросил Михаил.
– Если ты это сделаешь, то я останусь одна. Совсем одна. Я не выдержу этого.
Он понял, о чём говорила Марина, вынул из-за голенища нож и кинул его за забор.
– Я не знаю, как это получилось. Вышел из себя, наверное. Прости, пожалуйста.
Из машины уже сигналили. Там ждали ее. Михаил поймал ее за руку, хотя знал, что дорога каждая секунда.
– Мне тебе нужно кое-что сказать. Очень важное. Я буду тебя ждать.
Когда машины исчезли за поворотом, он так и остался стоять, как вкопанный, посреди улицы. Он огляделся. Народ постепенно растворился в своих житейских проблемах, и улица опустела. Михаил вдруг почувствовал, что не в силах стерпеть этого одиночества. Ещё не разобравшись со своими мыслями, не зная, что делать, он вышел на середину улицы и сделал нерешительно первый шаг. Потом ещё. Через мгновение ноги уже несли его к просёлочной дороге в сторону райцентра.
P.S.
Ну вот, старина. Давно следовало черкнуть тебе пару строк, да все руки не доходили. Ты не представляешь, как я соскучился по тебе, школярная твоя душа. И по школе тоже, ей-богу! Чтоб ей сгореть!
Не с кем даже пузырь раздавить, поговорить по душам, поспорить, как прежде. Наверное старею.
А в моей жизни большие перемены. С пасеки пока не ушел. Держусь еще. А куда? Хрен бы ее побрал. Одичал вконец. Извини, что так долго не отвечал. У меня тут такое было… В письме всего не расскажешь. В двух словах, слушай:
Влюбился я на старости лет. Ты даже не представляешь, какая это женщина. Если бы не она… У меня теперь куча детей. Двое. Вру! Пока двое. Маринка уже на шестом месяце. Хочу пацана. А дети вроде твоих. Такие же балбесы. Только еще хуже. В тысячу раз. Люблю я их. А они меня Мишкой зовут!
Если ты еще не зашился совсем в своих школьных проблемах, приезжай, и я всё тебе расскажу.