– Ну да, его заткнёшь, он же прирожденный лошадник. Да что там говорить – человек в деревне вырос! У него на роду написано ходить на перегон.
Горы кое-где расступаются, и внизу открываются межгорные пространства, прорезанные петляющими змейками узеньких ручейков, стекающих с горных вершин. Они сливаются в полноводные реки, которые зигзагообразными петлями-меандрами расползаются по всей ширине долин. Порой меандры замыкаются, образуя старицы.
«Совсем недавно здесь протекала река, – смотрел вниз Антон, – а сейчас вода промыла тоненький перешеек, разделявший противоположные берега огромной петли, растянувшейся не на один километр, и потекла по новому руслу. А петля, ставшая старицей, теперь обречена на медленное умирание. Постепенно река замоет прежнее русло, и оно будет заболачиваться, пока совсем не затянется. Эта заросшая старица еще долго будет напоминать о себе зеленым рубцом на теле не оттаивающей вглубь земли».
– Хорошо, я пойду на перегон, – наконец выдавил из себя Антон. – Дубовику действительно там не сладко. Ему надо помочь.
– Вот и нормально. Лады.
Стрельников изрядно раскраснелся, светлые волосы на ветру растрепались, на лице появилась улыбка.
– Чтобы не попасть к шапочному разбору, в Селенях нужно улететь как можно быстрей. Билет я куплю сам. Думаю, проблем не будет, туда не каждый рвется – это тебе не курорт. Если что, выйдем на начальника авиаотряда.
В каком-то затерянном ущелье, лежащем в стороне от трассы, узкой полоской голубоватого льда промелькнула наледь, зажатая со всех сторон островерхими скалами. Вот долина резко расширилась, и вдали зеркалом заблестела водная гладь большой реки.
«Все. Наконец-то подлетаем! – приникнул к окну Антон. – Ух, красота какая! Это Индигирка. Другой такой большой реки здесь нет. Я столько пролетел и снова встретился с тобой».
Самолет начал медленно снижаться, но неожиданно весь задрожал и заскрипел фюзеляж. Антону показалось, что вот-вот отвалится крыло, и они камнем упадут вниз. Комок подкатил к горлу, на лбу выступила испарина. Он посмотрел на соседа и, не заметив признаков беспокойства, снова уставился в окно. Горы и река остались далеко позади, а под крылом самолета проплывала бескрайняя тайга. Местами поблескивали на солнце небольшие озера и бесчисленные заболоченные поляны, отличавшиеся яркой зеленью растительности. Прямой лентой, соединяющейся с далеким морем, протянулась Северная трасса, которая служила главной артерией всего района. Она шла по горам и равнинам, через зыбкие болота и горные реки. Движение на трассе было ненапряженным, но она жила. Вот самолет догнал три длинных серебристых рефрижератора, сверху похожих на распластанных рыбин. Оставляя за собой серый шлейф пыли, они растянулись на всем прямом отрезке дороги.
«Наверно, везут продукты из Прибрежного в Скалистый. Путь, конечно, неблизкий: не один день в дороге».
Рефрижераторы остались позади, а навстречу нёсся юркий уазик. Вдали пылил «Урал», кузов был закрыт брезентом.
«Эти, кажется, из посёлка. Селенях должен быть где-то рядом: вон, сколько просек нарублено».
Посёлок показался неожиданно, точно вынырнул из темноты. Самолет сделал над ним разворот и пошел на посадку. Коснувшись полосы, вскоре остановился напротив одноэтажного здания аэровокзала. Из иллюминатора Антон увидел, как из подрулившей аэропортовской машины стали выгружать посылки, обшитые разноцветной тканью. Их бросали прямо на землю, где уже лежали банки с кинопленкой и гора мешков и ящиков. Потом открылась дверь самолета, и с грохотом на землю упала лесенка. Молодой человек подхватил свой спальник и, забросив на плечо рюкзак и карабин, двинулся к выходу.
Густо ощетинившись кисточками иголок, распушились лиственницы. На тонких березках, теснившихся в скверике, лопнули набухшие почки, пошла в рост повсюду зеленевшая трава. От горевшего костра потянуло дымом.
«Хорошо как здесь! Наверное, даже теплее, чем в Северном. Вот тебе и полюс холода!»
Аэропорт внешне ничем не выделялся среди тех, что были разбросаны по всему Северу. Аэровокзал, если его можно было так назвать, представлял собой одноэтажное деревянное здание, оштукатуренное и покрашенное белой известью, а с фронтонов зашитое почерневшими от времени досками. Со всех сторон здание опоясывали высокие дощатые завалинки. С одного торца прилепилось покосившееся от времени низкое крыльцо, над которым повис основательный навес, а выше был прибит плакат с надписью «Аэропорт Селенях». На крыше аэровокзала возвышалась похожая на голубятню диспетчерская с целым лесом разных антенн. С фасада в диспетчерскую вела широкая деревянная лестница с перилами. Из-за просторной площадки, примостившейся посередине, она напоминала капитанский мостик. С площадки лестница поворачивала под прямым углом ко входу в это необычное строение.