…Шеварднадзе прилетел в Тбилиси в тот же день, когда вся Грузия замолкла, оглушенная происшедшим. Он сразу же начал встречаться с людьми и из первых рук получил сведения об использовании военными при разгоне митинга газов и саперных лопаток. Впоследствии в интервью журналу "Огонек" Шеварднадзе скажет:
"Когда мы с Разумовским приехали в Грузию, то начали с того, что каждое утро проводили оперативное совещание с участием членов ЦК, правительства, военных, прокурора, представителей КГБ, секретарей райкомов города. Как правило, на совещаниях всегда присутствовал и товарищ Катусев. Уже на втором заседании свидетели стали говорить о применении саперных лопаток против демонстрантов. Помню, спросил всех участников совещания: так ли это? Военные отвечали: никаких лопаток не было. На следующий день я снова задаю вопрос, потому что о лопатках мне уже говорили на встрече в Академии наук. Опять все отрицают, в том числе и военный прокурор отрицает… Только на третий день было сказано, что лопатки – табельное оружие – были и солдаты имели право применить их как средство защиты. То есть в течение двух с половиной дней членам высшего политического руководства мешали установить эту элементарную истину. Руководители операции и люди, которые вели следствие, без зазрения совести лгали. Потом появились слухи, что были применены химические средства. Я сразу задаю вопрос: "Скажите честно: было? Слухи ходят, все спрашивают. Мне надо выступать перед народом. Я же не могу сказать людям, что я не в курсе, все же я член Политбюро". "Какие там химические средства?! – отвечают. – Никаких химических средств не было. Заявляем со всей ответственностью. Все это клевета. Это дезинформация, провокаторы хотят возбудить людей". Я проверил, а на встречах в коллективах люди уже решительно допрашивают меня: "Если вы член Политбюро, то вы должны знать, что происходило. А мы точно знаем, что химические ядовитые вещества применялись". Опять я пытаюсь задать участникам операции и прокурору тот же вопрос. Опять они все отрицают.
Отчетливо помню: встает на заседании бюро министр здравоохранения республики и говорит, что в больницах лежат десятки людей с ожогами верхних дыхательных путей, типичных для случаев химического отравления. Говорит, что врачам нужно знать, что было применено, чтобы знать, как спасти людей, облегчить их страдания.
В ответ – единодушный хор военных: ничего такого не было и быть не могло.
И только на седьмой или на восьмой день моего пребывания они наконец сказали: да, внутренние войска применили табельное химическое оружие "черемуха". А ведь до этого говорили, что если какие-то химические средства применялись, то делали это сами участники демонстрации в провокационных целях".
Роль Шеварднадзе в обнародовании правды о тбилисских событиях огромна. Конечно, полностью замолчать или исказить происшедшие события властям все равно бы не удалось – не те времена! Но именно Шеварднадзе разрешил приехать в Тбилиси представителям ВОЗ и других международных организаций, чтобы они могли на месте разобраться в том, какие химические вещества были применены при разгоне митинга. Он также содействовал тому, чтобы в средствах массовой информации появились объективные свидетельства о происшедшем.
Если посмотреть, что писали о тбилисских событиях в центральной и грузинской печати, которая в те дни еще полностью контролировалась компартией, то легко убедиться в стремлении изобразить происшедшее как попытку кучки экстремистов (да еще опьяненных алкоголем и наркотиками) организовать беспорядки. Для того же, чтобы как-то объяснить, почему жертвами событий стали в основном женщины, была пущена в ход версия о том, что мужчины прикрывались женщинами при столкновении с войсками.
После встреч Шеварднадзе с республиканскими учеными, представителями средств массовой информации и достаточно резких оценок им действий партийного руководства республики и генералов появилась возможность начать расследование происшедшего не только по официальным каналам, но и по линии общественности. Были созданы комиссии Верховного Совета СССР (под руководством Г. Таразевича, бывшего тогда Председателем Президиума Верховного Совета Белоруссии) и Верховного Совета Грузинской ССР (председатель комиссии – профессор Т. Шавгулидзе), которые начали работу уже в конце апреля. Характерен для поведения Шеварднадзе в этой ситуации и такой факт: к нему обратился грузинский журналист Ираклий Гоциридзе с просьбой помочь провести независимое частное расследование происшедших событий, и Шеварднадзе не только дал согласие, но и реально помог ему получить доступ к материалам, в том числе армейским. В итоге – были преданы гласности многие обстоятельства тбилисской трагедии, и стоящим у власти любителям отрицать очевидное пришлось давать объяснения и оправдываться.