— Опять! — вздохнул Адам. — Теперь дело за аэродинамикой. Лучше надеть ремни, возможно, придется катапультироваться.
Он откинул закрылки, опустил до отказа руль высоты, и бот, со свистом рассекая слои атмосферы, пошел вниз по наклонной плоскости.
— Как там с воздухом? — спросил Рейш.
Уондер проверил показатели анализатора.
— Пригоден для дыхания. Близок к нормальному земному.
— Хоть в чем-то нам везет.
Через сканскопы они могли теперь различить детали. Под ними расстилалась широкая равнина — степь, кое-где отмеченная барельефом холмов и растительности.
— Никаких признаков цивилизации, — сказал Уондер. — Во всяком случае здесь. Может быть, выше, у горизонта, видишь те серые пятна...
— Если мы приземлимся и никто не помешает чинить систему контроля, все будет в порядке... Правда, наш бот не приспособлен для вынужденной посадки на неровную поверхность. Лучше попытаться организовать спуск и катапультироваться в последний момент.
— Точно, — сказал Уондер. — Вон там. Что-то похожее на лес. Идеальное место.
— Все. Падаем...
Они неслись вниз; земля становилась все ближе. Перед ними возникли влажные черные стволы высокие деревьев.
— По счету «три» катапультируемся, — сказал Рейш.
Он поднял корабль и затормозил его, приготовив к посадке.
— Раз-два-три. Пошли!
Распахнулись люки, сиденья оторвались от креплений; Рейша выбросило из бота. Где же Уондер? То ли ремни были не в порядке, то ли подвел механизм катапультирования: его товарищ беспомощно повис, зацепившись за борт.
Парашют Рейша раскрылся, сиденье начало раскачиваться, словно маятник. Он ударился о глянцевито-черный сук одного из деревьев. Едва не потеряв сознание, повис на постромках парашюта. Бот, накренившись, прошел между стволов, оставив глубокую борозду в болоте. Пол Уондер неподвижно висел на ремнях.
Все стихло. Лишь потрескивание раскаленного металла и еле слышное шипение откуда-то из-под днища бота нарушало наступившее безмолвие.
Рейш шевельнулся, с трудом согнул колени. Это вызвало острую боль в плечах и груди; он замер и расслабился.
Он был на высоте примерно пятьдесят футов. Еще при спуске Адам заметил, что солнечный свет здесь темно-желтый и более тусклый, чем на Земле, тени имели янтарный оттенок. В воздухе висел аромат незнакомых смол и маслянистых испарений. Парашют запутался в ветвях дерева с блестящими черными сучьями и черной хрупкой листвой, шелестевшей при малейшем движении. Ряд поваленных стволов открывал вид на болото, где глубоко засел бот; Уондер висел головой вниз, застряв в люке для катапультирования. Его лицо было лишь в нескольких дюймах от болотной жижи. Если он еще жив, то рискует захлебнуться, когда бот осядет. Рейш лихорадочно пытался выбраться из постромков. От боли его тошнило, кружилась голова. Пальцы обессилели, а когда он сгибал руки, что-то щелкало в плечевых суставах. У него не осталось сил высвободиться самому, не говоря уже о том, чтобы попытаться помочь Уондеру. Возможно, Пол мертв? Рейш не был уверен в этом. Ему показалось, что по телу товарища прошла слабая судорога.
Он внимательно наблюдал за ботом, медленно погружавшимся в трясину. В сиденье Уондера находился набор всего необходимого для выживания — оружие, лекарства и инструменты. Если у Пола сломаны кости, он не сумеет поднять руку и дотянуться до застежки. Если высвободится из постромков, упадет и погибнет... Выход один: даже со сломанным плечом или ключицей Уондер должен открыть сиденье и достать оттуда нож и моток веревки.
Раздались странные щелкающие звуки. Рейш оставил бесплодные усилия и висел неподвижно. Под ним почти беззвучно, словно крадучись, прошел отряд воинов, вооруженных необычайно длинными, тонкими, как рапиры, саблями и метательными устройствами, напоминающими арбалет или миниатюрную катапульту.
Ошеломленный увиденным, Адам испугался, что у него начались галлюцинации. В космосе очень распространены двуногие расы, гуманоиды, более или менее напоминающие землян, но неизвестные выглядели как настоящие люди: мужчины с резкими и крупными чертами лица, с кожей янтарного оттенка, со светлыми, темно-русыми или седыми волосами и свисающими ниже подбородка густыми усами. На них было сложное облачение: широкие шаровары из ткани в черную и коричневую полоску, темно-синие и темно-красные рубахи, сплетенные из металлических полос защитные жилеты, короткие черные плащи. У всех на шапках или шлемах из черной кожи, похожих на колпаки с наушниками, блестела серебряная бляха шириной в четыре дюйма. Рейш изумленно разглядывал их. Воины какого-то варварского племени, бродячий отряд головорезов здесь, в совершенно незнакомом мире, за двести световых лет от Земли!
Ступая быстро и бесшумно, воины молча прошли под деревом и остановились в тени, осматривая бот. Потом вожак, самый молодой из всех, безусый, почти мальчик, вышел на поляну и задрал голову. К нему присоединились еще трое старше его, воины с голубыми и розовыми шарами на шлемах. Они тоже тщательно оглядели небо. Потом юноша подал знак остальным, и весь отряд приблизился к боту.
Пол Уондер приподнял руку — у него хватило сил только на такое приветствие. Человек со стеклянными шарами на шлеме схватился за метательное устройство, но юноша что-то сердито приказал ему, и тот угрюмо отвернулся. Один из воинов обрезал постромки парашюта, и Уондер упал.
Молодой вожак отдал еще один приказ; Уондера подняли и перенесли на сухое место.
Потом юноша приблизился к боту, явно желая осмотреть его. Он без колебаний взобрался на борт и заглянул внутрь сквозь люк катапультирования.
Старшие воины отошли в тень и мрачно бормотали что-то сквозь усы, поглядывая в сторону раненого чужака. Внезапно один из них хлопнул ладонью по серебряной бляхе на кожаной шапке, как будто притронулся к живому разумному существу. Словно возбужденный этим прикосновением, он подкрался к Уондеру, извлек из ножен саблю. Лезвие, сверкая, опустилось. На глазах у охваченного ужасом Рейша отсеченная голова его товарища покатилась по земле; впитываясь в черную землю, хлынула кровь.
Юноша, казалось, почувствовал, что случилось, и быстро обернулся. Он издал яростный крик, спрыгнул на землю и подошел к убийце. Выхватив из ножен саблю, он размахнулся, и гибкое лезвие срезало украшение со шлема старшего воина. Юноша поднял его и, достав нож из-за голенища, стал свирепо рубить по мягкому серебру, потом бросил к ногам убийцы, осыпая того бранью. Наказанный нагнулся, поднял бляху и, угрюмо насупившись, отошел в сторону.
Издали донесся пульсирующий звук. Воины отреагировали на него гортанными возгласами — то ли ритуальное приветствие, то ли предостережение или выражение страха. Они быстро отступили в лес.
В небе появился паривший на небольшой высоте необычный летательный аппарат. Подлетев поближе, он еще снизился: воздушный плот длиной в пятьдесят, шириной в двадцать футов. На корме, в богато украшенной галерее, находилась рубка управления. В передней и задней части с древков свернутых знамен свисали большие фонари; вокруг борта шла приземистая балюстрада. На перила, теснясь и толкаясь, налегли не меньше двух дюжин пассажиров; казалось, еще немного, и они вывалятся за борт.
Позабыв обо всем, Рейш смотрел, как неведомый корабль совершил посадку у разведывательного бота. Пассажиры быстро спрыгнули на землю. Это были существа двух видов, гуманоиды и негуманоиды, хотя различие стало заметно не сразу. Негуманоиды — как Рейшу стало известно позже, их называли синие часчи, — шли важной походкой, почти не сгибая коротких толстых ног. Часч — массивное существо, покрытое, словно ящер чешуей, синими остроконечными пластинами, У него клинообразное тело; хитиновые наплечники внешнего скелета, сгибаясь, переходят в спинной панцирь. Череп заканчивается высоким костяным выступом, тяжелый лоб нависает над глазницами. Сверкающие металлическим блеском глаза и сложно вырезанные носовые отверстия придавали часчам свирепое выражение. Сопровождавшие их люди — субчасчи — походили манерами и внешностью на хозяев настолько, насколько этого можно добиться за несколько веков искусственного отбора и воспитания. Они были небольшого роста, приземистые и кривоногие, с тупыми плоскими лицами и скошенными подбородками. На голове у каждого прикреплено что-то вроде искусственного черепа с выступом, как у часчей, нависавшего над лбом. Куртки и шаровары сплошь покрывал блестящий переливающийся чешуйчатый узор.