Они вышли на площадь, вымощенную квадратными розовыми каменными плитами.
— Тысячу лет назад тиран Прзелиус соорудил здесь огромную ротонду. Уцелел только пол. Вот тут продуктовые лавки, там одежда и сандалии, а дальше — мази и экстракты.
Кауш указывал на различные части площади, где в лавках предлагали разнообразные товары: продукты, ткани, кожи, разные смеси специй землистого цвета, оловянные и медные изделия, черные железные плиты, листы, бруски и пруты, стеклянную посуду и лампы, бумажные талисманы и фетиши. Вокруг престижных мест на полу бывшей ротонды находились развлекательные заведения: оранжевые тенты, перед которыми на расстеленных коврах танцевали под звуки носовых флейт и трещоток девушки. Некоторые из них были закутаны в прозрачные газовые покрывала, другие танцевали обнаженными по пояс, а на нескольких, совсем еще девочках, красовались только сандалии. Зэп-210 наблюдала за непристойными танцами с изумлением и ужасом. Потом пожала плечами и отвернулась с каменным лицом.
Приглушенное бормотание привлекло внимание Рейша. Полотняные стены окружали маленький стадион, с которого в этот момент донесся внезапный хор гиканья, криков и стонов.
— Соревнования на ходулях, — объяснил Кауш. — Похоже, один из чемпионов потерпел поражение, и многие, поставившие на него, потеряли деньги.
Проходя мимо арены, Рейш мельком увидел четырех мужчин на десятифутовых ходулях, осторожно круживших по арене. Один лягнул другого ходулей, другой обрушил на соперника дубинку с подушкой на конце, а третий, застигнутый врасплох, резко накренился, отступая, но каким-то чудом сохранил равновесие. Остальные, совершая гигантские прыжки, преследовали его, как диковинные стервятники.
— Бойцы на ходулях — в основном резчики слюды с Черных гор, — объяснил старый зафатранец. — Зритель, заключивший пари, может с таким же успехом просто бросить деньги в яму. — Он горестно покачал головой. — Но мои земляки, несмотря ни на что, не теряют надежды. Названый отец моего брата выиграл сорок два цехина на гонках угрей в прошлом году. Правда, двое суток накануне победы он беспрерывно жег благовония и молил о покровительстве богов.
— Давай посмотрим на гонки угрей, — предложил Рейш. — Если, как ты говоришь, боги вмешались и это принесло прибыль в сорок два цехина, то наш собственный разум должен добыть нам по крайней мере столько же и, надеюсь, больше.
— Тогда нам сюда, мимо дома отребьев.
Адам хотел спросить, что это такое. Неожиданно к нему подбежал ухмыляющийся сорванец и лягнул по ноге, затем, отскочив назад, состроил мерзкую рожу и скрылся в здании. Рейш посмотрел вслед ребенку с гневом и недоумением.
— Зачем он это сделал?
— Зайдем-ка, — посоветовал Кауш. — Я тебе покажу.
Он завел их внутрь. На помосте в тридцати футах от входа стоял мальчишка, который при виде путешественников издевательски завизжал, да так, что у всех уши заложило. За прилавком стоял учтивый танг среднего возраста, шевеля шелковистыми коричневыми усами.
— Мерзкий грубиян, не правда ли? Вот, проучите его, забросайте как следует. Десяток комьев грязи стоит мелкую монетку. Пакеты с навозом — шесть за цехин, а колючие репейники — пять за цехин.
— Ну, давай, давай! — визжал сорванец. — Чего боитесь? Он не сможет забросить так далеко даже булыжник!
— Попробуй, господин, попади в него, — предложил служитель. — Что выберешь? Комья грязи? Пакет с навозом дает ужасную вонь; отребье ее не переносит! А колючий репейник! Он проклянет тот день, когда напал на тебя!
— Поднимись на помост сам, — предложил Рейш. — Я хочу побросать в тебя.
— Цена двойная, господин.
Рейш вышел из дома отребьев под аккомпанемент насмешек сорванца и служителя, доносившихся, пока они не ушли за пределы слышимости.
— Разумное воздержание, — заметил Кауш. — В таком месте цехинов не заработаешь.
— Не хлебом единым... Не важно. Покажи мне гонки угрей.
— Еще несколько шагов, и мы пришли!
Они приблизились к старой покосившейся стене, отделяющей рынок от Старого города. На краю пустыря, почти в тени стены, они увидели дугообразный стол, окруженный четырьмя десятками мужчин и женщин, одетых в большинстве как чужестранцы. В нескольких футах от него на бетонной платформе стоял деревянный резервуар, высотой в два фута и шести футов в диаметре. Он был снабжен откидывающейся крышкой. Отсюда вода вытекала в закрытые желоба, проходящие между двумя выступами стола, и вливалась в стеклянный бассейн на его изгибе. Зрители не отрываясь следили за стеклянным бассейном. Наконец из желоба в бассейн вылетел зеленый угорь; через секунду за ним последовали угри других различных цветов.