— Я ни за кого себя не выдаю, — возразил Рейш.
— Но мальчик сказал...
— Тогда все вопросы к нему.
Рейш отвернулся от дирдирмена и стал рассматривать жриц, наклонившихся над своими мисками с супом. Теперь к ним присоединились еще две, а между ними шла пленная девушка. Жрицы, которые разговаривали с караванщиком, с ворчанием и раздраженными жестами сообщили остальным о результатах, постоянно оглядываясь. Девушка сидела, печально опустив голову, положив руки на колени. Наконец одна из женщин толкнула ее и указала на миску с супом, и та механически начала есть. Рейш не мог оторвать от нее глаз. «Она рабыня, — с внезапно нахлынувшим волнением подумал он, — может быть, они продадут ее?» Вряд ли. Девушка такой необычайной красоты приготовлена ими для каких-то необычных ритуалов. Рейш вздохнул, отвернулся от девушки и заметил, что она произвела на других — особенно на илантов — такое же сильное впечатление. Они глазели на нее, крутили усы и смеялись, делая непристойные жесты. Рейш возмутился — разве эти скоты не знают, какая судьба ждет несчастную?
Жрицы встали одновременно, как по сигналу. Подозрительно оглянувшись, они вывели девушку на площадь. Некоторое время они шествовали на площади, внимательно следя за невольницей, которая шла сбоку. Когда она немного отставала, они толкали ее, так что она вынуждена была бежать, чтобы догнать их. Иланты тоже вышли на площадь и присели на корточки у стены постоялого двора. Они сняли свои плащи и шлемы с черепами, заменив их беретами из мягкого коричневого бархата, каждый налепил на свои лимонно-желтые щеки по красному кружку по моде илантов. Воины щелкали орехи, выплевывая скорлупу на землю, и не отрывали глаз от девушки. Они подшучивали друг над другом, хихикали и толкались, словно подзуживая, и один из них встал и направился через площадь, вслед за жрицами. Он заговорил с девушкой, которая непонимающе смотрела на него. Жрицы остановились и подскочили к нему. Самая высокая подняла руку, указывая на небо, и что-то сердито крикнула. Илант, нагло ухмыляясь, не двинулся с места. Он не заметил коренастую жрицу, которая подкралась к нему сбоку и сильно ударила по голове. Илант упал, но тут же вскочил на ноги, изрыгая проклятия. Жрица, злобно улыбаясь, пошла на него; илант занес кулак, но она, обхватив воина, ударила головой, подняла и, напрягая живот, отбросила далеко в сторону. Подбежав, она стала бить его ногами, и к ней присоединились остальные жрицы. Илант, окруженный со всех сторон, отполз от них и с трудом поднялся на ноги. Осыпая бранью женщин, он плюнул в лицо первой жрице и, быстро отбежав, присоединился к своим товарищам, которые покатывались со смеху, глядя на все это.
Жрицы продолжали свою прогулку, изредка поглядывая на илантов. Солнце уже стояло низко на небе, бросая на площадь длинные тени. С холмов спустилась группа тощих людей, наряженных в пестрые лохмотья, белокожих, со светло-русыми волосами; у них были мелкие острые черты лица и маленькие косо посаженные глазки. Мужчины били в медные гонги, женщины исполняли странный танец, похожий на прыжки испуганных кузнечиков. Грязные оборванные детишки сновали среди пассажиров каравана, выпрашивая деньги. На повозках проветривали одежду и одеяла, кругом, колыхаясь под легким ветерком, дующим с холмов, пестрели оранжевые, желтые, красные и коричневые куски ткани. Жрицы и девушка-пленница снова удалились в дом с окованной железом дверью.
Солнце село за холмы. Сумерки окутали постоялый двор, на площади стало тихо. Из окон передвижных домиков просачивался неяркий свет. Кругом простиралась сразу потемневшая степь, окаймленная тусклым отблеском последних закатных лучей на горизонте.
Рейш съел миску острой похлебки, похожей на гуляш, толстый ломоть грубого хлеба и тарелку каких-то консервированных продуктов. Траз был поглощен созерцанием разных азартных игр, Анахо куда-то пропал. Рейш вышел на площадь, закинув голову, стал рассматривать незнакомые созвездия. Где-то там находился крошечный незаметный Цефей, созвездие, которое было невозможно различить невооруженным глазом. Земное Солнце, звезда десятой или двенадцатой величины, находившееся где-то напротив Цефея, нельзя разглядеть на расстоянии 212 световых лет. Немного расстроенный этими мыслями, Рейш перестал смотреть на небо.
Жрицы сидели перед своей повозкой и о чем-то беседовали. Невольница стояла на террасе, загороженной проволочной решеткой. Не раздумывая, словно завороженный, Рейш пересек площадь и, обойдя повозку, заглянул за решетку.