Не имел, если бы его внештатный информатор, работающий в службе охраны закрытой гостиницы, где разместилась иностранная делегация, не сообщил ему о странных визитах к ближневосточным финансистам одного малоподходящего для таких контактов человека.
Этим человеком являлся трижды судимый гражданин Браткрайс Мафусаил Нилович, работающий ночным дежурным склада готовой продукции акционерного общества «Сибхлеб».
Гостиница стояла в сосновой роще.
Роща лежала среди городских кварталов плотным непроницаемым массивом иной жизни. Ее аристократический хвойный запах время от времени накатывался на город густыми тревожными волнами. Наверное, так пахла Земля миллионы лет назад, до появления на ней мягких лиственных деревьев, в невообразимо далекие времена динозавров и птеродактилей. В роще навсегда поселился мрак.
В двухстах метрах от гостиницы день и ночь шумело моторами, идущее в сторону нефтезаводского района шоссе. А среди медных сосновых стволов стояла пугающая тишина.
Полковник сидел в холле гостиницы среди зарослей монстеры, и переворачивал перед собой необъятный, как парус, газетный лист.
В обычно полупустой и тихой гостинице, принадлежащей областной администрации, царили суета и шум.
В холле кружились в броуновском движении коммерсанты регионального масштаба, журналисты и дамы легкого поведения. Время от времени в холл со второго этажа, где располагалась ближневосточная делегация, спускались смуглые референты и кого-то уводили с собой наверх.
Бар, отделенной от холла стеклянной стеной, получал невероятные доходы и закрывался далеко за полночь. За стойкой и за столиками в глубине были видны склонившиеся друг к другу лица с исключительно серьезным выражением. Такое выражение обычно вызывает присутствие рядом больших денег. Даже у женщин легкого поведения в глазах появилось светлое выражение Надежды, которое, вероятно, было у пушкинской старухи, неожиданно оказавшейся в двухсторонних отношениях с Золотой рыбкой. Она просила, рыбка почему-то давала.
Нет, не зря боролся с непослушным газетным листом Полковник. Информатор не подвел.
По утреннему холлу, насквозь пронизанному сильными, как свет прожекторов, солнечными лучами, в режиме шахматного коня передвигалась знакомая крепенькая фигура.
Гражданин Браткрайс Мафусаил Нилович собственной персоной.
Проделав сложную траекторию между фигур, стоящих и двигающихся на шахматном черно-белом полу холла, опытный втирала оказался у начала лестницы, ведущей на второй этаж. Ее первая ступенька была подобна государственной границе, которую без приглашения не осмеливался пересечь никто, из находящихся в холле.
Воровато оглянувшись, Мафусаил занес ногу над пограничной ступенькой, решительно опустил и мелкими шажками, забирая к стене, быстро помчался наверх.
Будто почуяв грубейшее нарушение установленного порядка, из-за угла коридора второго этажа выдвинулся высокий чернобородый охранник в белой рубашке и строгом двубортном костюме.
Он встал на пути поднимающегося Браткрайса, поднял правую руку, словно бы собираясь хорошим ударом в челюсть отправить нарушителя обратно вниз. Но, вместо этого, к удивлению всех присутствующих в холле вообще и Льва Александровича, в частности, взял пирата под локоть, и вместе с ним исчез за углом коридора.
«И, что бы это значило?» – задал себе вопрос Полковник.
Он подождал еще четверть часа. И уже собрался навестить бар, где аппетитно запахло настоящим, сваренным из молотых зерен кофе, как вдруг в холле все пришло в движение.
По широкой лестнице спускалась большая группа людей. Чуть впереди шли два охранника. А в центре свиты двигалась могучая, почти на голову выше остальных, фигура главы экономической делегации принца Абдаллаха аль Салаха в клетчатым черно-белом платке на крупной голове. Он что-то энергично говорил сопровождающим, идущим рядом и вслед за ним.
Из присутствующих в холле, никто, конечно, не знал, что в прежней жизни Полковнику приходилось видеть принца. Несколько раз. И всегда он производил на него странное впечатление.
Что-то в нем было не так.
И только увидев его здесь, в Сибири, попавшего в яркий прожекторный луч августовского солнца, Лев Александрович вдруг понял, что не так. И удивился, как не замечал этого раньше.
Маленькая восточная бородка придавал принцу типично-арабский вид. А вот глаза у него были другие.
Не томные, маслиноподобные, какие бывают у арабов, а желтые и напряженно-серьезные, как у тигра.
Царственная группа быстро пересекла холл, рождая вокруг людские водовороты, и увлекая за собой отдельных счастливчиков. Пролетев сквозь распахнувшиеся двери, группа выкатилась на улицу, разобралась по черным сверкающим автомобилям и исчезла среди сосновых стволов.