Бабушка забеспокоилась. Сделав еще несколько шагов, она очутилась на поляне и обомлела: над самой кручей стоял Игорь. Внизу, пенясь, бурлила река. Игорь успел уже раздеться и, разминая мышцы, смотрел вниз.
— Игорь! Игорь!—переводя дух, крикнула бабушка.
Но Игорь не слышал: распластавшись в воздухе, он
ласточкой полетел куда-то в пропасть. Бабушка закрыла лицо руками. Она не помнила, как добежала до обрыва. Далеко внизу шумела река. Игоря не было видно.
— Помогите! Помогите! — закричала в страхе бабушка.
На ее зов никто не откликнулся. Людей близко не было. Равнодушно с обрыва вниз глядели деревья. И здесь бабушка заметила, как по отвесному обрыву карабкается Игорь. Выбравшись наверх, он отряхнул с загорелого, крепкого тела капельки воды. Сделал два вольных движения руками и вдруг увидел бабушку. Появление бабушки было для него как снег на голову.
— Откуда ты взялась?
— Ты с ума спятил, Игорь! Вот я тебе! — Бабушка
подхватила с земли прут. — Здесь взрослые тонут. Сомы тут водятся да лешие одни...
— Нет, ты смотри! — прервал ее Игорь и, разбежавшись, оттолкнулся от обрыва и стремглав полетел вниз.
У бабушки даже ноги подкосились от страха. Но далеко внизу уже мелькнула над водой голова внука. Он пересекал реку так быстро и ловко, что лицо бабушки невольно осветилось улыбкой. «Не иначе, как в дядю своего пошел, — подумала она. — Петя мальцом тоже был отчаянный...»
Игорь взобрался наверх.
— Когда же это ты, сынок, успел так ловко выучиться? — спросила бабушка.
— Все лето учусь. Сначала Сенька меня учил. А потом сам... Я хочу так научиться, чтобы даже лучше Сеньки. Как это в книжке говорится: «Плохой ученик, если не обгонит своего учителя...»
— Вот вернемся домой, крапивой отстегаю, тогда ты у меня образумишься и выбросишь всякие глупости из головы, — строго сказала бабушка.
8
Вскоре ребята провели еще одно соревнование по плаванию. На этом настоял сам Сенька. Он был самолюбивый и хотел доказать, что как бы Игорь ловко ни плавал теперь, но до него, Сеньки, ему далеко, как до неба! Но получилось вдруг так, что первое место завоевал Игорь. И ему кричали ребята «ура», ему аплодировали.
— Нет, ребята, неправильно, — прервал Игорь восторженные крики. — Сенька лучше меня нырял. И потом, кто научил меня плавать? Кто? Он, Сенька! Значит, первое место его, и делу конец. Учитель-то он.
Ребята рассмеялись:
— Тоже мне учитель нашелся!
Но когда Игорь рассказал им все, они согласились:
— Сенька молодец! Он человек правильный!
А сам Сенька подошел к Игорю, пожал ему руку:
— Ты, Игорь, настоящий друг. Но одолжений мне не надо. Раз ты лучше плаваешь — значит и первое место твое. А в другой раз, вот увидишь, я все одно тебя одолею.
9
Через год Игорь с бабушкой ехали в гости к дяде Пете. Весело бежали лошади, слегка пылила дорога. Перед глазами лежала уральская степь. Ровная, необозримая. Со всех сторон обступал свод синего неба. Но не красота степного раздолья занимала Игоря: о Волге думал он. Никогда он не видел ее, зато слышал о ней много. И теперь хотелось скорее своими глазами увидеть матушку Волгу, реку, воспетую в песнях, прославленную в сказках. Ведь где-то там и атаман Степан Разин гулял. О нем рассказывала бабушка всегда с какой-то любовью, точно он был ее вторым, после дяди Пети, сыном.
— А Стенька Разин, бабушка, за нас был? — спросил вдруг с детской непосредственностью Игорь.
— За нас, сынок, за нас. Хотел, чтобы простым людям вольготно жилось на Руси. — Бабушка вновь принялась рассказывать об атамане Разине, о его походе в Персию, о том, как Стенька подарил Волге персидскую княжну.
— А дядя Петя ничего не дарил?
— Дарил, сынок, дарил, — закивала бабушка. — Кровь свою дарил. Дядю Петю пять раз на войне ранило. Он бил тех, кто отнял у тебя отца и мать. Врагов наших бил, изуверов, — и, заметив слезы в глазах внука, ласково погладила его по голове. — Вот так она, жизнь, и идет, сынок. И ты скоро большим станешь, в жизнь пойдешь, как твой отец, как мама, как дядя Петя, — честно, смело. Правда?
— Бабушка, а дед, что погиб в Порт-Артуре, он гоже жил в нашем селе? — спросил Игорь.
— Да. На Кинеле учился плавать, — ответила она.
Игорь глотнул слюну:
— Ты, бабушка, не говори сразу дяде Пете, что я научился плавать. Пусть он потом узнает.
Бабушка понимающе улыбнулась, кивнула.
10
Вот наконец и пристань. Бабушку и Игоря должен был встретить дядя Петя. Но его пароход прибывал в три часа дня, а они приехали раньше. Игорь спрыгнул с брички и пустился к берегу Волги.
— Ого-го-го-о-о! — не удержался он. — Река-то, река, а?
Встречный ветер трепал галстук, Пузырем надувал рубашку. С высокого берега открывался бескрайний водный простор и синь — глазам больно. Вдоль берега густая зелень леса. Местами лес спускался до самой воды, и могучие деревья тянули ветви-руки к ее зеркалу. А тот, другой берег терялся за горизонтом. Не река — море!.
Игорь даже не мог представить, что на свете есть такая красота, такое водное раздолье!
И вдруг из-за поворота выплыл, как многоэтажный белый дом, пароход. Неторопливо и гордо плыл он к пристани, как огромный лебедь. «Это, наверное, дяди Пети пароход!» — обрадовался Игорь.
11
Игорь не ошибся. Пароход причалил к плавучей пристани, и вскоре с него сошел дядя Петя.
— Дядя Петя, дядя Петя! — закричал Игорь, живо расталкивая локтями собравшихся у причала людей.
— Здорово, племянник, здорово! — Дядя обнял Игоря, затем бабушку.—Ну, как доехали? Волга нравится?
— Нравится, сынок, нравится. Вон наш Игорек, гак тот вовсе без ума от нее.
— Как в кино красиво, даже лучше. Не зря здесь Степан Разин воевал...
Дядя Петя рассмеялся, потрепал вихор Игоря и сказал:
— Эх, ты, Степан Разин...
Игорь стал упрашивать дядю скорее подняться на палубу:
— Ты ведь обещал. Даже на капитанский мостик обещал взять.
— Погоди. Отчалим, тогда.
12
И вот наконец пришла захватывающая дух долгожданная минута. Пароход отвалил от берега и медленно вышел на середину реки. Игорь стоял на верхней палубе. Вокруг — Волга. Величавая. Играла она на солнце, переливаясь.
Дядя Петя стоял рядом с Игорем, тоже смотрел в синюю даль, о чем-то думал:
Лучше наших мест во всем мире нет.
— Смотри, дядя, чайки. Вот здорово! — отозвался Игорь.
Подошли матросы, окружили Игоря. Вначале недоверчиво он оглядывал их, но вскоре освоился, стал бойко отвечать на их вопросы.
— Поступай к нам юнгой на корабль, — посоветовал толстый, огромного роста боцман. — Хочешь? А?
—i Хочу, конечно, хочу!
Игорю было лестно, что эти видавшие виды люди так хорошо относятся к нему, разговаривают с ним, как со взрослым.
— Погоди, — опять заговорил боцман, — вот причалим к берегу, купаться пойдем. Если перенырнешь Волгу — значит, молодец. Плавать-то умеешь?
Матросы дружно засмеялись: ни один человек в мире не мог перенырнуть Волгу. Игорь молчал. Боцман же истолковал его молчание по-своему:
— Что? Не умеешь плавать? — и даже присвистнул. — А я-то думал, герой! Всякая симпатия к тебе, братец, пропала. Хоть ты и смазливый парень, на юнгу смахиваешь, а на поверку выходит — жидковат. Не в дядю, видать, удался. Не потомственный моряк...
Боцман состроил смешливое лицо, пренебрежительно сунул большие толстые руки в карманы широких штанов. Передернул комично плечами. Матросы еще пуще засмеялись.
Дядя Петя заступился за Игоря:
— У него еще все впереди. Да и не всем быть моряками.