Петька вытаращил глаза от неожиданности: Андрей ли это говорит?
— Ура! — закричал он и затормошил товарища. — Я всегда знал: ты, Андрей, парень что надо. Все! Откладывать больше не будем!
И друзья договорились убежать из дому.
На следующий день, когда все было готово, в десятом часу вечера на товарняке они тайком покинули город. Петька без умолку говорил, возбужденно смеялся, видел перед глазами Новороссийск и море. Андрей, наоборот, был неразговорчив и хмур. Да и о матери очень беспокоился. В доме, когда хватятся его, пойдут слезы, начнется переполох. Но раз уж он решился, то будет твердым до конца.
За четверо суток добрались они до Краснодара. Узнали расписание поездов на Новороссийск. Пассажирский поезд туда отходил в три часа ночи. Ждать его надо было почти двенадцать часов. Запасы провизии у ребят кончились; со вчерашнего вечера у них крошки во рту не было. Скорее хотелось добраться до места, а там все уладится.
— Да, брат, — поморщился Петька, — у меня в животе скрипит, как колеса немазаной телеги. Кошку бы сейчас сварил и съел.
— А я бы лягушку. Но теперь уж терпи, — вздохнул Андрей и улыбнулся.
Петьке стало веселей от улыбки друга.
— Идея! — стукнул он себя по лбу. — Летим на базар, я стану читать Маяковского, а ты будешь собирать деньги. Просить и воровать стыдно, а вот так, честно, заработать — это, Андрюшка, здорово! Ты же сам говорил, что у меня — талант.
— Эх, ты, артист-циркач. Стихами Маяковского зарабатывать на базаре? Спятил!
Петька вздохнул:
— Хоть бы не оскорблял.
Битый день слонялись они в привокзальном сквере; не раз проходили мимо раскрытых окон кухни ресторана. Аппетитные запахи летели оттуда. Петька и Андрей глотали слюну. Животы у них совсем подвело.
— Эх, безобразие, — Петька ткнул пальцем в сторону вокзальных часов. — Время хуже черепахи ползет. Я недавно в «Огоньке» читал, что наши ученые скоро изобретут ракету, которая обгонит время. А тут дурак какой-то вздумал так поздно в Новороссийск отправлять поезд.
9
В полночь ребята совсем выбились из сил. А до отхода поезда еще было далеко. Забрались они в зал транзитных пассажиров, примостились в дальнем углу на скамейке. Зал гудел голосами людей, слышался детский плач. Через минуту ребята уже ничего не слышали, Андрей, посвистывая носом, сладко спал, а Петька даже сон видел. Они с Андреем сидят в ресторане. На столах вазы с яблоками, виноградом и пирожными. И вот распахиваются двери — входит женщина с подносом, а на подносе — ну что только твоей душе угодно. И шашлыки дымят, и цыплята румяные, а в самой середине — фаршированный гусь красуется, янтарем отливает; в клюве, как султан, хвост зеленой петрушки торчит. Слюна у Петьки обильно выделяется. «Это для вас, мальчики», — ласково шепчет женщина. «Спасибо, тетенька, — потирает руки Петька и для солидности делает вид, что хочет отказаться. — Мы, правда, не особенно голодные...»
— Эй, хлопцы! — уже не во сне, а наяву, как сквозь туман, слышит Петька грозный женский голос.
Петька вскакивает, Андрей уже стоит, протирая глаза. Перед ними — высокая полная женщина в железнодорожной форме, в фуражке с красным околышем.
—Куда это вы и с кем едете?
— Мы? Да... Мы, тетенька, едем. Тут дядя наш. Он в ресторан пошел, — соврал отчаянно Петька. — Конечно, если, нельзя здесь быть, мы сейчас уйдем.
— Никуда вы не уйдете!
— Это почему? Почему? — запетушился Петька. — Я вот жалобную книгу попрошу.
Но это не произвело должного впечатления. Женщина подозвала милиционера, и. тот без лишних объяснений велел ребятам следовать за ним.
Пассажиры провожали их пристальными подозрительными взглядами.
— Наверно, думают, что мы жулики, — шепнул Андрей.
— Не падай духом, — отозвался Петька. — Маяковский сказал: «Моя милиция меня бережет...»
— Ну, ну, смотрите вы у меня, без разговоров! — пригрозил милиционер.
Он привел ребят в небольшую комнату с письменным столом и единственным открытым окном, выходящим на перрон. Комната была пуста.
Милиционер кивком головы указал на ряд стульев у стены:
— Сидите и не двигайтесь!
Милиционер тоже сел за стол: записать фамилии и все, что следует в таких случаях, но вдруг, будто что-то вспомнив; поднялся и, сказав: «Я сейчас вернусь», вышел. Петька толкнул в бок Андрея, указывая на открытое окно:
— Бежим!?
В один миг он был на подоконнике, помог взобраться Андрею. И вот они уже бегут по асфальту перрона.
С чемоданами, сумками, мешками толпятся люди. Работая локтями, Андрей и Петька пробрались к пассажирскому поезду, шмыгнули под вагон и, вынырнув с противоположной стороны, устремились к хвосту состава. Раздались милицейские свистки, крики: «Лови!», «Держи!»
— Слышишь?
— Слышу. Ничего, — подбодрил Петька Андрея и радостно добавил: — Тоже мне милиция. Тюхи! Из-под носа ускользнули! Вот видишь, какие мы! А ты еще боялся.
— Посмотри, — сказал Андрей.
Петька вздрогнул, испуганно оглянулся:
— Где, кто?
— Да не туда, смотри на вагон! Наш поезд,—шепнул Андрей.
Прямоугольная табличка, прибитая к вагону, гласила: «Краснодар—Новороссийск».
— Ура! — чуть не закричал Петька.
В предрассветной рани тускло поблескивали рельсы, уткнулись в небо телеграфные столбы. Вдали — силуэты вагонов, а еще дальше — бесконечная вереница привокзальных построек. Шум на перроне поутих: люди разместились в вагонах. С минуты на минуту поезд тронется. Андрей и Петька забрались на лестницу между вагонами и, затаив дыхание, с нетерпением ждали отправления. Прозвучали два удара вокзального колокола. И вдруг Андрей подтолкнул Петьку.
— Смотри!
Рядом с вагоном как из-под земли вырос малыш. Было ему не больше двух лет. Испуганно озираясь, он тер кулачком глаза, плакал.
— Ма-а-а-ма!.. Ма-а-а...
Петька и Андрей переглянулись. Малыш полез под вагон.
— Куда ты? — в страхе закричал на него Петька.
Мальчик остановился, задрал голову.
— Нельзя. Тронется сейчас поезд, задавит, — пригрозил Петька пальцем.
Малыш не понимал, чего от него хотят. Раздался третий звонок. Петька соскочил с лестницы, оттащил малыша в сторону и уже на ходу вновь вскочил на подножку.
Поезд медленно отходил от вокзала. Малыш, горланя, бежал следом. Еще минута — и колеса подхватят его, подомнут под себя.
— Останови его! — закричал Андрей. — Останови. Прыгай!
— А ну его, — отмахнулся Петька, но, увидев, что Мальчик падает, спрыгнул. Андрей — за ним. Подхватили парнишку. Простучали колеса последнего вагона, мелькнул красный огонек фонаря, и Андрей, Петька и малыш оказались одни перед самым вокзалом, освещенные ярким электрическим светом.
— Навязался ты на нашу голову!
Малыш, обняв Петьку за шею, крепко прижался к нему.
— Звать-то хоть тебя как?
— Ты не кричи на него, — посоветовал Андрей.
— Что будем с ним делать? — Петька поставил малыша на ноги.
Тот заревел басом.
— Ну-ну! Не реви.
— Придется его в милицию отнести.
Петька выпрямился:
— Куда? В милицию? Честное слово, у тебя не все шарики на месте... Бросим и бежим. Давай, пока не поздно. — И рванулся в сторону.
Андрей, поколебавшись, последовал за другом.
— А-а-а!.. — резанул ухо детский крик. Ребята обернулись. Расставив ручонки, малыш бежал за ними, горланя что есть силы.
— Надо же! — простонал с плачем Петька и остановился. — С неба, что ли, он бухнулся?
Андрей поднял мальчика на руки. Но тот настойчиво потянулся к Петьке.
Петька с досадой взял ребенка.
— Здравствуйте! Приехали, моря, океаны. Никогда не думал, что вместо моря в няньки угожу. Чего он ко мне руки тянет?
— Любит, значит, — ответил Андрей.
Идти в милицию было страшно. Бросить малыша одного тоже не решались. Он притих, крепко обхватив Петькину шею. Но ничего другого не оставалось делать, как отправиться в милицию, о которой Петька только полчаса тому назад был столь невысокого мнения, и сдать найденыша.
Комната, из которой они бежали, уже не пустовала. За столом стоял высокий мужчина в форме. В кресле впереди стола, опершись локтями о колени и закрывая лицо руками, всхлипывала какая-то женщина. На вошедших Андрея и Петьку она даже не взглянула.