«Я — Стррелок», — сказал он, старательно выговаривая буквы, раскатив «р» дробью на языке.
Закатное солнце оранжево-розоватым освещало невысокий кустарник, степные травы и подсвечивало перистые облака, словно обводило золотым контуром. А был когда-то розоват наш белый свет… Закаты здесь горели долго, успеешь налюбоваться, климат теплый, вот кусачих насекомых не создали, ну и спасибо.
Из норки у сапожного носка выглянула хитрая бурая мордочка вроде выдры. Спряталась — полуразумные подземные «ханорики», безобидные и доверчивые к человеку.
Стрелок сложил пальцы особой «дулей» и свистнул. Из-за ближайшего куста с топотом явился Сивка, хоть Стрелок и все понимал про мгновенное создание коня-программы в электронных потрохах, но каждый раз испытывал неподдельную радость от встречи. Бурый жеребчик с хитрыми глазами, оседланный желтым кожаным седлом с высокими луками, короткий мушкетон в замшевом ольстере с бахромой, у правой ноги всадника.
Стрелок сцапал наборный посеребренный повод, запрыгнул в серебряные стремена, пустил конька рысью. Чувствуя, как ходит вверх-вниз конская спина, как пружинят ноги седока, уравнивая движения человека и коня, слыша, как постукивают копыта по сухой земле. Лагкие загоняли теплый полынный воздух и выталкивали обратно, свербило в носу, и он чихнул. Представьте себе — чихнул. Да еще ругнулся мысленно: к хорошему привыкают быстро.
На сей раз место встречи назначили у туши панцирного буйвола, неподалеку. «Внутренний компас» один из полезнейших даров вирта. Лучше него только отсутствие голода и жажды, если только не захочешь сам. В прошлый визит пришлось спасать от этих рогатых танков поселок, Стрелок завалил вожака тяжелой круглой пулей из мушкетона, иначе стадо было не свернуть с пути.
От туши остался скелет, обглоданный, выбеленный ветром — время в вирте не подчинялось обычным законам, безглазый рогатый череп размером с детскую коляску смотрел пустыми глазницами пристально и как-то жалобно. Стрелок спешился, накинул повод на метровый, бурый, плавно изогнутый кверху рог.
Кто-то засопел за аркой буйволиных позвонков, из-за скелета выдвинулась синяя чешуйчатая морда вроде тиранозавровой, но уродливей, с торчащими клыками и роговыми наростами над ярко-желтым глазом с вертикальным зрачком.
— Привет, Кусан! — Стрелок помахал рукой, зверюга вышла целиком, двуногая, с комично поджатыми передними лапками, с длинным гребнистым хвостом. Когти задних лап пробороздили сухую почву, подняв пылевое облачко. На синей чешуе спины с желтым узором, в массивном кресле-седле алой стеганой кожи восседал хозяин в полном рыцарском воружении, со здоровенным боевым топором у луки.
— Привет, Ыр! — сказал Стрелок, улыбаясь, и рыцарь поднял ручищу в кольчужной перчатке. Забрала длинномордого отполированного бацинета он и сейчас не открыл. Ладно, нравится быть инкогнито на ящере, его дело. Другом Ыр себя показал надежным и смелым. Добыть для племени Поющих вод лекарство от гиперчумы — сам Стрелок бы не взялся.
— Ррад узрреть, Стррелок! — рявкнул голос из-под шлема.
Вирт не требует долгого ожидания. Закат еще оставался оранжевой полосой на горизонте, когда в густой синеве неба появилась белая точка, стала звездочкой, мухой… выросла в раскинувшего крылья белого грифона, беззвучно планирующего к ним — перья еле заметно светились, а со спины взмахнула рукой девушка с ярко-рыжими волосами до обнаженной тонкой талии.
Вирт дарит отличное ночное зрение, а уж сумерки тем паче не помеха. Грифон приземлился на когтистые львиные лапы так, что не помял бы и травинки. Стрелок глянул на Ырова ящера — тот осклабился жуткой пастью, их верховые звери тоже давно были друзьями.
Грифон глянул оранжевым птичьим глазом, кривым желтым клювом принялся чистить перья. Поводьев на нем не было, с отделанного рубинами седла всадница спрыгнула с высоты в полтора роста так легко, словно была гимнасткой-чемпионкой. Классический костюм героини, над которым они не раз шутили — короткий зеленый колет и кожаные шорты, не слишком скрывающий, но хотя бы сандалии на длинных загорелых ногах без каблуков, а лук в расшитой шелками налучи за спиной — отличное составное оружие без украшений. Кинжал на поясе хоть и украшен рубинами и яшмой, тоже не реквизит.
— Прривет, Ррина! — грохнул рыцарь кулаком в свой блестящий нагрудник, а ящер дружески заскрежетал — грифон демонстративно продолжал ухаживать за перьями.