Джон чувствовал нечто подобное. Абигейл предположила:
— Возможно, это и есть чувство продления рода? Теперь мы знаем, что вырастет новое поколение. Кровь Смит-Адамс продолжит себя после нашего исчезновения.
Случилось странное совпадение. Позже Абигейл узнала, что и у Ройяла Тайлера появилось своего рода потомство. Вскоре после рождения сына у Нэб в Нью-Йорке была поставлена комедия «Контраст», впервые написанная американцем.
Нэб напрочь выбросила Ройяла Тайлера из своей памяти. Но не ее мать, ибо Абигейл получила из Массачусетса письмо, где сообщалось, что Тайлер не принял отказ Нэб, он продолжал утверждать, будто не получал ее письма с сообщением о разрыве помолвки, и был убежден, что семья Адамс плохо обошлась с ним. В таком духе он изливал свою душу всем в Новой Англии.
До семьи Адамс доходили вести о его успехах. Пожив некоторое время в доме матери, Тайлер переехал в Нью-Йорк, примкнул к Американской компании, сплотившейся вокруг известного комика Томаса Уигнелла. Он познакомился с постановкой «Школы злословия» Шеридана, а затем удалился в пансионат и написал собственную пьесу «Контраст». Она так понравилась Уигнеллу и другим актерам, что они поставили ее в театре на Джон-стрит. Согласно одному осведомителю, комедия была написана блестяще и с самого начала пользовалась большим успехом, выдержав множество представлений. Компания намечала сыграть пьесу в Филадельфии, Балтиморе и даже предложить ее пуританскому Бостону, где театральные постановки все еще оставались вне закона. Хотя имя автора не упоминалось на афишах, Ройяла Тайлера считали зачинателем новой школы в американской литературе. Он засел за написание своей второй пьесы, комической оперы под названием «Майский день в городе, или Суматоха в Нью-Йорке». Ее обещали поставить в том же театре на Джон-стрит.
Успехи Тайлера не удивили Абигейл; она считала его талантливым человеком. Многие стихи и сцены пьес, которые он читал вслух в гостиной в Брейнтри как начинающий литератор, были высокого качества для начинающего. Теперь же он всерьез занялся литературным трудом.
Абигейл нравился Уильям Смит, тем более сейчас, когда в колыбельке лежал дорогой ее сердцу внук и с неподдельным удивлением рассматривал свои ручонки. Ее ум одолевало одно небольшое сомнение, и она поделилась им со своим мужем, рассказывая о поразительных успехах Тайлера.
— Джон, прошло шесть месяцев с тех пор, как ты написал Конгрессу о своем решении вернуться домой. Ты не изменил своих намерений?
— Нет. Я решил твердо.
— В таком случае Нэб и полковник Смит поедут с нами?
— Не обязательно. Я собираюсь написать Конгрессу не назначать взамен меня другого посланника, пока Англия не направит своего посла, аккредитованного при Конгрессе, и не согласится на заключение торгового договора. Я рекомендую оставить Уильяма поверенным в делах.
— А если ему придется вернуться домой, чем он будет заниматься? Уильям Смит больше всего любит армию, но у Америки ее нет. Хотя его семья шлет из Нью-Йорка сердечные письма о готовности принять Нэб и ребенка, она владеет предприятиями, которыми мог бы заниматься полковник, и нет земли достаточной для основания фермы.
— Я пытался убедить его изучить право здесь, в Англии, но он отказался. Однако он молод, хорош собой, у него сотни друзей во всех штатах. Несомненно, один из них найдет ему надлежащее место.
— Надеюсь.
— Я напишу секретарю Джею новое письмо. Беспокоясь о будущем, ты, может быть, подумаешь о собственном бедном муже, который станет безработным следующей весной?
— Боюсь, что мне не следует тратить силы, беспокоясь за вас, господин посланник. Если Том Джефферсон остается в Париже, то тогда ты олицетворяешь наилучший политический ум во всех тринадцати штатах.
Джон увлеченно работал над вторым томом, посвященным итальянским городам-государствам, анализируя, что обеспечивало им успех и стабильность, а что вело к развалу республики. Конвент в Филадельфии возобновил заседания якобы с целью подправить статьи Конфедерации. Но заседания проходили за закрытыми дверями и требовалось время, чтобы новости дошли до Англии. Между тем американский кредит продолжал падать. Джону пришлось вновь выехать в Голландию, где он провел удачные встречи с голландскими банкирами и сумел получить новый заем в миллион гульденов при пяти процентах годовых.
Абигейл прогуливала внука в коляске по площади Гровенор. В хорошую погоду она и Нэб выезжали за город. Летели неделя за неделей. В Массачусетсе политический климат все более накалялся. Народ снова пришел в движение.