— Я знаю, что сделала бы бабушка, — отвечаю я.
Она смеется.
— Эван мудаковатый стал бы трупом, будь она рядом. Нашли бы его с таинственными укусами по всему лицу и порванными барабанными перепонками.
— А как… с этим… дела?
— Я иногда выхожу, — говорит она. — Пару раз в неделю возникает потребность. Но нет, без срывов, ни разу с того случая с овцой в четырнадцать. Не так уж трудно это контролировать. Главное — не ложиться голодной, знаешь?
— Знаю, — отвечаю я.
Что мужчины, не охотники на монстров, говорили мне на сайтах свиданий или самих свиданиях, избранное:
— Ты так красива. Как цветок лотоса.
— Какое твое любимое боевое искусство?
— Я считаю, клево, что тебе нравится встречаться с американцами.
— С тех пор, как я начал встречаться с восточными девушками, к обычным возвращаться не хочу.
— Ты должна признать, с Пёрл-Харбором вы хреново поступили.
— В школе я ходил в аниме-клуб, так что всегда был горячим сторонником твоей культуры.
— Что будешь пить? Камикадзе здесь отличные. Ой, боже. Извини. Я не хотел… не имел в виду ничего…
— Не против, если я поведу? В смысле без обид и все такое, но…
— Я провел год в Китае, так что чувствую связь с тобой.
(Полагаю, надо радоваться, что никто не спросил, не косая ли у меня вагина. Мы прошли долгий путь.)
Что такое «монстр»?
Мне нравится определение сорняка: «Сорняк — это растение, которое находится не на своем месте». Может, монстр — это просто существо, которое находится не на своем месте. Но монстру было бы гораздо проще найти свое место, не будь люди такими засранцами.
Чего мужчины, не охотники на монстров, которые встречались со мной, никогда не делали:
— Не терзали недвижимое тело моей сестры ножом, а потом, дождавшись, когда ее отделившаяся голова вернется, не втыкали нож в ее рыдающие глаза, а потом не обливали ее тело и голову жидкостью для розжига и не поджигали.
Форму школьницы я могла бы купить в Сети, но по большей части это дешевая дрянь, просто костюм для шлюшек на Хеллоуин. Соседка у меня довольно женственна, так что я своровала у нее из шкафа юбку в клеточку и, купив колготки с белой блузкой на пуговицах, решила, что сойдет.
Как-то в колледже мы с соседкой (белой) выкрасили волосы в электрик. Все говорили, что ее прическа — «полный панк-рок». Все говорили, что моя — «такая анимешная». Вы должны понимать: и так во всем. Это воздух, которым мы дышим.
Я — личность. Я — женщина. Я — американка. Я не растение, которое находится не на своем месте.
Волосы у меня больше не голубые. На моем первом — единственном — свидании с охотником на монстров я хотела, чтоб волосы у меня были черными и прямыми, как он и ожидал увидеть.
Кто-то генетически предрасположен к депрессиям, кто-то не различает цвета, у кого-то абсолютный слух или тетрахроматическое зрение, а кто-то отлично различает вкусы. А у кого-то голова может отделиться ночью от тела и слоняться по миру.
Это никого не делает монстром. Монстром делают поступки. Женщина, чья голова способна летать, которая использует эту силу, чтобы скользить меж облаков и смотреть на городские огни, женщина, которая ни разу не причинила вреда людям и даже коров, овец и белок не тревожила много лет… такая женщина — менее монстр, чем мужчина в федоре с самурайскими мечами, который эту женщину преследует.
— Мой ник на сайте АмериканскийРонин, а твой — АмериканскаяГейша, — говорит охотник на монстров, потянувшись через стол и касаясь моей руки. — Мы словно созданы друг для друга.
Я опускаю взгляд на почти нетронутую порцию риса и, хихикнув, отвечаю:
— Да.
Проблема в том, что я не могу предложить пойти к нему. Иначе провалю всю свою игру в покорность. Я опасаюсь, что придется пойти на второе свидание, если он не наберется смелости пригласить меня домой — Мисаки не стал, — и мысль о еще одном вечере в его компании меня не прельщает.
Но, по-видимому, убив нукэкуби, он стал увереннее в себе, потому что предлагает:
— Да, я живу тут рядом — не хочешь зайти, мечи заценить?
Я писала это все в настоящем времени, потому что таков естественный голос профилей на сайтах свиданий — «люблю плавать на каяках, и хотел бы в выходные покататься на горном велосипеде, и так хорош в куннилингусе, что ты не поверишь», — но это не правильное время. По крайней мере, для охотника на монстров.