Выбрать главу

В 1922 году Звягинцева навсегда ушла со сцены, много занималась переводами, свои стихи начала писать только в 1964 году.

***

Ни твоей, ни своей, ничьей — Никакой не хочу иронии. Прятать боль под бронёй речей! Не нуждаюсь в их обороне я. Если боль — так пускай болит, Если радость — пусть греет, радуя. Не к лицу нам, боясь обид, Жар души заменять прохладою. Снег идёт — он и бел как снег, Небо синее — значит синее. Если смех — так не полусмех, И никак уж не над святынею. Я хочу прямой красоты, Не лукавого обольщения, Я хочу, чтоб заплакал ты От восторга, от восхищения. Как ни смейся, как ни язви — Это дело для всех стороннее. Людям нужен лишь свет любви, А не злой холодок иронии.

***

Ну как же не бывает чуда! А наши замыслы, мечтанья, Пришедшие невесть откуда, А слов певучих сочетанья. Нечаянная встреча с другом, Почти похожая на счастье, Заболевание недугом, Который называют страстью! Да что там чувства! Даже листья На улице осенней мокрой. Какой Сарьян, взмахнувший кистью, Писал их суриком и охрой? Потом зима, весна и лето — Ещё три настоящих чуда. А как назвать иначе это, Никто не выдумал покуда. А музыка, а лес, а горы И море, ну, конечно, море, Степные знойные просторы С полынью горькою, как горе… Да я бы сотни насчитала Земных чудес. Одно лишь худо: Магического нет кристалла, Чтоб всем увидеть в чуде — чудо.

***

Непреодолимый холод. Кажется, дохнешь — и пар! Ты глазами только молод, сердцем ты, наверно, стар. Ты давно живешь в покое… Что ж, и это благодать! Ты не помнишь, что такое, что такое значит ждать. Как сидеть, сцепивши руки, боль стараясь побороть… Ты забыл уже, как звуки могут жечься и колоть… Звон дверных стеклянных створок, чей-то близящийся шаг, каждый шелест, каждый шорох, громом рушится в ушах. Ждешь — и ни конца, ни края дню пустому не видать… Пусть не я, пускай другая так тебя заставит ждать!

Жернакова-Николаева Александра (Евграфовна или Николаевна)

А. (Е. или Н. Жернакова-Николаева) (21.05.1897 — 14.02.1981) – поэт, магистр философии.

С этой мемуаристкой в источниках много путаницы. В коллективном сборнике воспоминаний о М. Цветаевой она названа Александрой Евграфовной. Но она сама в своих воспоминаниях «Цветаевский дом» записала следующее: «Ивана Владимировича я знала с детства. Он был другом моего отца. Они вместе были старостами церкви Румянцевского музея (там был не один староста, а четыре, — собственно, совет старост). Кроме них старостами были еще (Семен Иванович?) Урсати (управляющий казенной палатой) и коммерсант Дунаев. Но не только церковные дела соединяли Ивана Владимировича с моим отцом, кроме этого у них было много общих интересов.»

Из достоверных источников (в статье Елены Лебедевой «Храм Святителя Николая Чудотворца на Старых Ваганьках» от 19.12.2007 говорится: «Кроме Цветаева, в попечительский совет вошли присяжный поверенный Николай Жернаков, управляющий казенной палатой Семен Иванович Урсати и коммерсант Дунаев.») известно, что одним из старост церкви Румянцевского музея был присяжный поверенный Николай Жернаков. Поскольку старост было всего четыре, то любые сомнения отпадают — это и есть отец мемуаристки. Но тогда ее отчество Николаевна, а не Евграфовна!

Находилась в эмиграции во Франции.

Зайцев Борис Константинович

Зайцев Борис Константинович (29.01/10.02.1881, Орёл, — 22.01.1972, Париж) – писатель.

Детство Б.К. Зайцева прошло в Калуге, где в 1898 г. он окончил реальное училище. За участие в студенческих беспорядках был отчислен из Московского технического училища, куда его определил отец, директор завода Ю.П. Гужона. Учился в Горном институте в Петербурге и на юридическом факультете Московского университета, который не окончил.

Не приняв Октябрьскую революцию, в 1922 г. эмигрировал; сначала обосновался в Берлине, оттуда переехал в 1924 г. переехал в Париж.

Зайцев Петр Никанорович

(1889–1970) – писатель.

Родился в Иваново-Вознесенске в семье ремесленника-переплетчика. Рано начал трудовую деятельность. В 1911 г., совмещая работу с учебой, окончил 8 классов гимназии и поступил в Археологический институт. С 1915 г. работал в редакциях и издательствах.