— За столько времени совершенно ничего?
— Абсолютно, — подтвердил Гонта и тут же поправился: — Хотя нет. Вообще, пара подходящих ДП известна. Французы, к примеру, отыскали один райский Уголок. Нашли вход где-то в окрестностях Лиона. Действительно курорт: море, пальмы, никаких хищников. Атмосфера, гравитация, белковая среда полностью соответствует земной. Одним словом — Эдем. Да только общая его площадь шестьдесят квадратных километров с копейками. Смотрел фильм «Водный мир»? Совершенно то же самое. Планета-океан с двумя островками. Туда разве что миллионерам туры устраивать за очень большие деньги…
— Ты сказал пара. А другое ДП?
— С другим проблем еще больше. Тоже вполне земной мир, пригодный для заселения. Да вот только там командуют твари, встречаться с которыми никому не посоветую.
— Хуже этой… Дряни?
— Намного хуже, — кивнул Гонта. — Пути природы, как говорится, неисповедимы. Полуразумные существа — интеллект чуть выше, чем у шимпанзе. Но представь себе, они развили кое-какие способности. В частности, могут проникать в достижимые пространства.
Осмыслив услышанное, Нестеров даже подскочил на месте:
— Так это значит, что их можно и на Земле ждать в гости?
— Нет, что ты, — успокоил его Гонта, — до Земли им не добраться. Между нами ДП, которое им никогда не преодолеть. Почти полностью бескислородная атмосфера. Их мир открыли случайно и тут же, как говорится, закрыли. Это было, дай бог памяти, годах в тридцатых. Половину поисковой группы они успели сожрать. С тех пор, кстати, без оружия в поиск выходить категорически запрещено. Странные эти твари все же… Какие-то зачатки разума у них, очевидно, есть, но общественная организация выше стайной не поднимается. Никаких признаков цивилизации. Хотя планета, судя по заключениям поисковиков, очень старая, времени для эволюции вида было более чем достаточно. Не пожелали, значит. Кстати, отчет о той экспедиции есть в институте. Ты английским владеешь? Хотя неважно, там, кажется, есть перевод. Если интересуешься, спроси у Гоши, он покажет.
— А зачем тогда вообще эти станции, если все они ведут в никуда? — спросил Нестеров. — Представляю, сколько стоило их построить!
— Огромные деньги, — подтвердил Гонта. — Это был совместный глобальный проект. Строили на дальнюю перспективу в надежде на то, что когда-нибудь мы сможем начать настоящие систематические исследования. К слову, и эта планетка сама по себе вовсе не так безнадежна, как тебе показалось. Земля в палеозое выглядела примерно так же. Высокое содержание углекислоты, сейсмическая активность. Так что миллионов через двадцать лет, когда атмосфера изменится, тут будет весьма неплохо.
— Двадцать миллионов лет? — повторил Нестеров. — Ты серьезно насчет перспективы?
— Шучу, шучу, — хмыкнул Гонта. — Станции сохраняют, потому что всегда остается надежда использовать эти базы для поиска смежных ДП, пригодных для обитания. Дело в том, что каждое ДП — отнюдь не конечный пункт маршрута. К примеру, если мы отойдем еще километра на два, то оттуда попадем не в институт и не на Землю, а совсем в другое место.
— Какое? — машинально спросил Нестеров.
— Откуда я знаю? Но то, что это будет совсем другой мир, — гарантирую. Хотя надежда отыскать ДП земного типа теоретически существует. Слушай, — рассердился °н, —давай все-таки поедим, я голодный, как те негры из Африки. Причем все вместе!
— Погоди! — вскочил с места Нестеров. — Если я правильно понял, вы предполагаете, что в рукописи Барки есть координаты входа в пространство земного типа? Именно с Земли?
— Ты все понял правильно, — наклонил голову Гонта. — Корнелиус Барка долгое время сопровождал некоего Сванте Гусставсона, полномочного представителя Ганзеи в России и очень известного в свое время картографа. Гусставсон был селектом с очень мощными способностями. Он одним из первых начал целенаправленно изучать Достижимые Пространства. Достоверно известно, что в одной из поездок по России Гусставсон обнаружил вход. Будучи человеком осторожным и скептическим, он более месяца в одиночку прожил в открытом ДП, тщательно его исследуя, пока не пришел к выводу, что новый мир вполне пригоден для жизни человека. Однажды он побывал там вместе с Баркой. Не знаю, зачем он это сделал, — Барка не входил в число его учеников и до самого конца относился к Гусставсону, словно к полубогу какому-то. Во всяком случае, убедить спутника в своей человеческой сущности Гусставсону так и не удалось. Он составил подробный отчет и план местности, однако, понимая чрезвычайную важность своего открытия и не считая себя вправе единолично им распоряжаться, зашифровал координаты. Спустя некоторое время по его поручению Барка отправился в Любек, и тут история практически завершается. Дальнейшая судьба самого Гусставсона, к сожалению, неизвестна. По одним сведениям, он был убит грабителями, по другим — погиб, продолжая исследования новых ДП. Корнелиусу Барке тоже не суждено было вернуться на родину. В пути он тяжело заболел и умер, бумаги его считались исчезнувшими. Единственным свидетельством открытия Гусставсона на долгое время стало его короткое письмо своим друзьям и единомышленникам, достигшее адресата. И хотя отчет с картой Гусставсона были найдены почти столетие спустя в одном частном архиве, без координатной привязки искать вход было бессмысленно. Так что теперь вся надежда на вас с Гошей.
— А если вы ошибаетесь и нужных сведений в рукописи нет?
— Тем хуже для всех нас, — сказал Гонта. — Все, хватит, давай обедать. Или ужинать…
Нестеров тоже почувствовал, что изрядно хочет есть. Некоторое время они сосредоточенно шуршали упаковками. Вероятно, эта саморазогревающаяся еда английских десантников даже со всеми подливками и приправами не выдержала бы конкуренции с обычным шашлыком, но проголодавшемуся Нестерову она показалась вершиной кулинарного искусства. Но едва он отложил опустошенные пластиковые сосуды с выдавленными эмблемами Соединенного Королевства, усталость придавила его с такой силой, что под тяжестью ее он просто вынужден был опуститься на мягкую кушетку. Кажется, Гонта его о чем-то спросил и Нестеров даже ответил, но что именно, он уже точно не помнил.