— Да. Скажите мне, пожалуйста…
Диск потух.
— С кем ты разговаривал, Горюхин? — требовательно спросила Варвара Петровна. — Мне не понравился голос этого человека. Слишком он какой-то всеведущий.
— Я разговаривал с пустыней, Варвара Петровна. Ну, дорогой Гру-Гру, тебе пора. Ты ведь всё сам слышал?
Медвежонок кивнул.
— Варвара Петровна, прошу вас!
Учительница, как и в первый раз, тихонько постучала в дверь. Окошко отворилось, возникла морда Жека, необычайно свирепая. Варвара Петровна не мешкая начала свои заклинания:
— Голубчик ты наш миленький, обездоленный наш братец!..
Жек слушал с любопытством, но свирепое выражение не сходило с его морды. Когда Варвара Петровна попросила отомкнуть дверь, он обиженно хмыкнул:
— Так бы сразу и сказали, и нечего шаманить!
— Что?! — Варвара Петровна всплеснула руками.
— А то, — ответил Жек, уже войдя в камеру. — Нечего время терять на разглагольствования. Собрались бежать — бегите. Давно пора.
— Кто ты? — спросил Толя.
— Здорово, Толяныч! — ухмыльнулся Жек. — Не узнаёшь? Трудно, конечно, узнать в этом обличье. Я Кудрявый Лист. А вы, Варвара Петровна, разве не помните пушистого зверька, который заманил вас в яму? Ох, посмеялся я тогда от души! Но теперь мне не до смеха. Имею дело с таким сбродом, что уши вянут… Ты чего рот открыл, Толяныч? Галка влетит.
— Но как же?
— А вот так же. Тело удалось укомплектовать, но душу Кудрявого Листа им вовек не достать. Не по зубам орешек. Ничего, я им ещё устрою — и Тому и Этому!
— Кудрявый Лист, но как же они тебя не раскусили?
— Я придуриваюсь… Я ведь и раньше любил придуриваться… Гру-Гру, ты готов?
— Да. Может, и ты со мной, девочка!
— Я остаюсь.
— Они все упрямые, как пни, — пояснил Кудрявый Лист медвежонку. — Я и сам раньше был таким. О, каким я был весёлым гордецом! Жизнь пообтесала.
Толя подскочил к преображённому Кудрявому Листу, прижался к его мохнатой груди.
— Дружище, потерпи немного! Мы их одолеем. К тебе вернётся прежний облик.
Кудрявый Лист мечтательно произнёс:
— Хорошо бы. Кудрявый Лист один, а волосатых Жеков в городе полным-полно.
— Но они тоже жертвы.
— Мне от этого не легче, — сухо отрезал Кудрявый Лист. — Кстати, Толяныч! Я узнал кое-что. Тот — неутомим. Страшное дело предстоит тебе, брат!
— Справлюсь как-нибудь!
По очереди они обняли Гру-Гру и пожелали ему удачи. Кудрявый Лист пообещал проводить его до подземного входа и затворить люк, чтобы никто ничего не заподозрил.
С уходом медвежонка в камеру проникла печаль.
— Давайте спать! — с деланной бодростью предложил Толя. — Завтра трудный денёк.
12. Бен Аморали и Балдоус строят козни
Бен Аморали вернулся в свою резиденцию под утро и сразу же вызвал Балдоуса и начальника городского гарнизона, генерала Кувалдыча. Генерал Кувалдыч был существом необыкновенным. Внешне он походил на Жека, но туловище у него было тонкое, а голова несоразмерно большая и продолговатая. В любую погоду генерал одевался в форменную чёрную куртку и оранжевые штаны. Кувалдыч всем цветам предпочитал оранжевый.
По происхождению генерал Кувалдыч был выродок. Однажды на пункт укомплектования забрёл огромного роста Рюм, укутанный в рваное одеяло, и громко потребовал, чтобы его немедленно узаконили. Это был первый и единственный случай, когда кто-то пришёл на пункт укомплектования добровольно.
— Иди отсюда! — посоветовал ему изумлённый стражник. — А то опомниться не успеешь.
Однако Рюм никуда не ушёл, а начал ругаться, да так громко и оскорбительно, что сбежались Жеки из соседних переулков. Наконец его требование исполнили. После укомплектования получился не совсем обычный Жек, с худым телом и головой, похожей на огурец. Когда свежеиспечённого Жека, по обычаю, повели представлять Тому, он всё ещё ругался, грозя страшными карами всем обитателям города. От его проклятий кровь стыла в жилах.
Тот разговаривал с ним больше часа и отпустил уже генералом Кувалдычем, начальником городского гарнизона. С тех пор его имя внушало ужас не только несчастным горожанам, но и самим Жекам. Не успел он обжиться в новой должности, как предложил на рассмотрение Бена Аморали удивительную доктрину поголовного истребления. К сожалению, генерал Кувалдыч не сумел толком объяснить подробности своего плана — кого и как он собирается поголовно истреблять, — но всё равно его доклад был принят благосклонно. Бен Аморали скоро привязался к лихому генералу и частенько приводил его Балдоусу в пример.
— Погляди на Кувалдыча, — говорил он Балдоусу в добрую минуту. — Вот ты всё талдычишь одно и то же — пытки да укомплектование. Надоело, честное слово. А Кувалдыч предлагает поголовное истребление. Он мыслит крупно, интересно. Это неординарная личность.
Аморали нравилось беседовать с генералом.
— Допустим, Кувалдыч, мы осуществим твой план, — он ласково улыбался генералу, — но ведь тогда и меня придётся истребить. Иначе не будет полной поголовности.
— И тебя! — бурчал Кувалдыч, отворачиваясь.
— Кто же останется? Подумай, герой!
— Никого не надо! — отвечал Кувалдыч. — Хватит небо коптить. Пожили — пора и честь знать.
— Но ты сам ведь останешься?