Санечка
– Баба, я лазлозила! Желтые баноски здесь, а красные здесь!
– Молодец, Санечка! Спасибо! Отдохни немного.
– Баба, я не устала. Я есе могу баноски ласкладывать. Показы, какие нада!
Таджикистан, Фанские горы, альплагерь «Алаудин-Вертикаль»
Виктор Юринов
– Сережа, ты мне скажи, мы можем сделать нормальную радиостанцию, чтобы попробовать связаться с Россией?
– Ну… Передатчик хороший вряд ли, хотя можно с этим гробом армейским поковыряться. Если еще вытащить его на Алаудинский перевал да направленную антенну соорудить… А вот приемник запросто. Уровень «Дегена» или «Тексана» не гарантирую, но можно переделать «Кенвуды». Я у ребят видел «эф семь е» и «эф шесть а», но они на КВ лишь принимают. Они вообще принимают все от нуля до тысячи мегагерц всеми видами модуляции, а их основных три: «а-эм», «эф-эм» и «эс-эс-бе». Но передают только УКВ, хоть и в широкой версии, я ее мигом раскрою, если еще не раскрыта, сто сорок – сто семьдесят три мегагерца и четыреста двадцать – четыреста семьдесят брать будем. Пятьдесят км легко, если применить направленную антенну в нужную сторону. А направленная антенна делается из телевизионной «дээмве» за пятнадцать минут. При наличии двух направленных антенн и частоты поближе к четырехстам семидесяти можно и сто двадцать километров взять. В прямой видимости, естественно. Опять же если «дээмве» антенну подлиннее…
– Сережа! Ради бога, не грузи деталями, я из твоей фразы ни слова не понял. Просто и по-русски: мы Новосиб слушать сможем?
– Да хоть самолеты американские.
– А говорить с ним?
– Нет, говорить – слабо. Но до Айни дотянемся. А при хороших условиях и до Пенджикента.
– А переговоры бандитские перехватывать?
– Теоретически да. А практически – не знаю.
– И что тебе для этого надо?
– Провода всяк-разного метров триста. Лучше телевизионного. И пяток «кенвудов» нужных марок.
– Все. Тогда не рассказывай, как ты это сделаешь, а возьми у Акрама провод, и вперед. Нам нужна полноценная связь, а не та порнография, что мы сейчас имеем. Наш «Самшит» тоже можешь использовать. И «Багульник» завтра из «Артуча» приволокут.
Окрестности Новосибирска, Центральная база снабжения
Роман Сундуков (Сундук)
База уцелела. Почти. Далекий взрыв уронил с десяток бетонных секций забора да сорвал несколько крыш. Присутствия чужих видно не было. Всю территорию ЦБС, занимающую пятнадцать гектаров, конечно, проверить не удалось бы никак. Но и увиденного хватило для первых выводов: «Чужих нет – свои попрятались».
– Ну что, верховный шаман, доставай бубен! И начинай камлать.
Захрипела, прогреваясь, старая Р-123. Кое-как вышли на дежурную волну.
– Полста первый – Точке! Полста первый – Точке!
– Точка – Полста первому! Ваша работа на тройку! Как прошло?
– Полста первый – Точке. Ваша – аналогично. Принял.
– У нас два сто!
– Точка – Полста первому! Ваши два сто принял!
И продолжилось голосом Пчелинцева:
– Полста первый, с меня два по сто в одной!
– Полста первый – Сороковому! Заметано, чиф!
Ну все, в бригаде знают ровно столько же, сколько знает сам капитан. Значит, можно оставлять Михайлова с биноклем, а Женьку на рации. И идти на ЦБС. Притом идти так, чтобы его заметили. Там видно будет. Сразу стрелять не начнут – значит, действительно свои.
А начнут – так у ребят есть возможность смыться и передать в бригаду, что тут сектыш.
За БРДМ капитан не боялся. Она на холме стоит, метрах в трехстах. Из «РПГ» не достанут, а чтобы «Корнет» или еще гадость какую навести и шарахнуть – уровень умения повыше нужен, чем у хомяков складских. Да и батальон охраны вряд ли операторами ПТУРС комплектуют…
Сундуков успокаивал сам себя все те метры, которые шел до третьего КПП. Но успокоился, только когда увидел щекастую морду старлея Васильева – зама по вещевому довольствию.
Тот стоял в генеральской фуражке. С «Грозой» наперевес. И приветливо улыбался капитану.
– Ромка, живой, черт!
– Да чтобы нас угробить – и ядерной войны мало! Рассказывай!
– Что там рассказывать…
А в эфир летело радостное:
– Полста первый – Точке! У нас сто одиннадцать! У нас сто одиннадцать!
И летел назад ответ. Со всеми возможными нарушениями норм связи. Радостный и крайне нецензурный…
Таджикистан, Фанские горы, альплагерь «Алаудин-Вертикаль»
Владимир Потапов (Потап)
В целом ребята оказались даже лучше, чем Потап ожидал. Догадывался, что альпинистам в дисциплине не откажешь, но одно дело – знать, другое – видеть.
Пулеметчики – так просто хороши. Особенно братья-омичи. Но и Серега с Васькой не промах. Остальные попроще, но с азбукой знакомы. Погонял всех на смены позиций, проверил матчасть. С оружием ребята не пасуют, двигаться в целом умеют. Так или иначе – два отделения есть.
Лайма удивила. «Плетка» как в руки к ней попала, словно приросла. И сама девчонка с оружием в руках преобразилась. Сразу видно – снайпер. Только неразговорчива малость. Так то на национальные особенности списать можно.
– Воевала? – спросил майор, приглядевшись.
– Нет, – буркнула литовка.
– А навыки откуда?
– Учили…
Тут Потап не выдержал:
– Послушай, Лайма! Прошлое ушло. Где и на чьей стороне ты была до войны, мне, мягко говоря, до лампочки. А вот знать, чего от тебя ожидать можно, хочется. Нам воевать вместе. Как я тебе спину подставлю, если скрываешь что-то? Оружие просишь, значит, доверия моего ищешь. А сама не доверяешь.
– Можьет, мне еще рассказать, с кем я спала? – прищурилась опасно. Словно прицелилась.
– Можешь и рассказать, если хочется. Шибко против не буду. Но больше интересно, где ты с винтарем так насобачилась. Для «белых колготок» молода слишком. А в литовскую армию женщин не берут. Да и армия там…
– Мама у меня снайпер. В Чечне воевала. Против вас. – Девчонка замолчала, с вызовом глядя на майора. Не дождавшись реакции, продолжила: – Она и учила. Сколько себя помню – все время с оружьием. Вместо кукол патронами играла…
Потап молчал.
– Била би у меня вчера винтовка… – протянула Лайма.
– Ничего, на твою долю хватит. Из этих ни один не ушел. Но и другие найдутся. А винтовка у тебя теперь постоянно будет. Не отберу, не гляди тигрой лютой.
– А из-за мами не обижаетесь?
– Девочка, – устало произнес майор, – пусть бог разбирается, кто был прав, а кто не прав в тех войнах. Все это покрылось толстым слоем радиоактивной пыли. Нам бы со своими проблемами разобраться и выжить… Здесь и сейчас. Мама – это мама. Литва – это Литва. А ты здесь. И, надеюсь, на нашей стороне.
– Спасибо, товарищ майор…
– Ну и ладушки. Перекур окончен. Следующая задача…
Как только вернулись из кишлака его ребята, Потап припахал всех. Малышу и Огневолку всунул по отделению, усиленному пулеметной парой, а Прынца повел знакомиться к девушке.
– Вах-вах! – всплеснул руками Жора. – Чему я могу научить мадемуазель? Литовские снайперши – лучшие в мире!
– Вот это и есть твоя задача – сделать из Лаймы литовскую снайпершу. Лучшую в мире. И из Олега с Лехой тоже… – Потап почувствовал, что брякнул что-то не то и поправился: – …сделать снайперов. Чтобы с тобой две пары было.
Не только отдохнуть, даже дух перевести Владимиру не дали. Едва спихнул на друзей, снова ставших подчиненными, свежесобранное ополчение, как Леха притащил пополнение с Куликалон. Ехидную улыбку альпиниста майор понял, когда начал знакомиться с новобранцами. Семеро русских, один француз и два испанца! И на каком языке с ними разговаривать? Придется вспоминать надежно забытый английский…
А завтра в рейд, и наплевать, готовы к нему ребята или нет. Бодхани Ахмадов ждать не будет…
19 августа 2012 года
Таджикистан, поселок Сарвада, пост джигитов на въезде со стороны Айни