Лицо незнакомки излучало коварство и затаенную злобу, но вдруг она улыбнулась, неожиданно приветливо. Казалось, в ее абсолютно черных бездонных глазах промелькнуло узнавание. Слегка прогнувшись назад и набрав полную грудь воздуха, незнакомка вновь запела. Ее голос зачаровывал и пугал одновременно: завлекая и обманывая, умоляя и утешая, смеясь и плача звуки чистейших эмоций проникали в сознание, преобразовываясь в слова:
Рада встрече вновь, помнит все вода,
Бурных рек дитя, чья проклята душа.
Голосом чужим плачу о судьбе,
Жизни свет угас, в плен попав на дне.
В мягком плеске волн, в свете злой луны,
Вижу я знамения крадущейся беды.
На речных песках, в ивовых ветвях,
Больше нет спасения – всюду правит страх.
Ты – всему решение, злодей или герой,
Огромное значение, но выбор за тобой.
Я вижу боль предательства – укор или обман,
Знай, зло больше не прячется – поставлен уж капкан.
Мелодия, казалось, отравляла душу. Но вдруг часы пробили полночь, и наваждение пропало. Вздрогнув, Алеша вскочил, захлопнул окно, прыгнул в постель и с головой накрылся одеялом. Тревожное предупреждение долго не давало покоя взвинченным нервам. Очень нескоро мальчик наконец забылся беспокойным сном. Там он погружался все глубже и глубже в бездну, а в ушах звенел полный боли и ярости оглушительный женский крик.
До звонка безжалостного будильника оставалось примерно два часа.
***
Утро было хмурым, как и настроение подростка. Среда – середина недели, что угнетает само по себе, а практически бессонная ночь еще больше усугубила скверное отношение к злосчастному дню. Думая о том, как в сущности противно жить, а в последнее время это стало и вовсе невыносимо, мальчик вышел из серого подъезда в такой же бесцветный мир. Весенняя хандра, вызванная плохой погодой, обострилась. Уроки прошли до того буднично, что школьник сонно брел домой, абсолютно уверенный в бессмысленности потраченного времени и подчеркнуто безразличный ко всему происходящему вокруг.
Проспект Независимости был на удивление безлюдным, что вряд ли можно объяснить непогодой. Взгляд серых глаз скользнул вверх к большим часам, венчающим старый дом – почти четыре часа дня. Странно, еще довольно рано. Вдруг в одном из окон мальчик увидел темный силуэт – это была молодая девушка, никак не старше двадцати. Она стояла на подоконнике, нисколько не боясь высоты и вид ее был такой несчастный, что сомнений быть не могло – она собралась прыгать. Алеша остолбенел и по спине пробежал холодок. Оглянувшись вокруг, отчаянно надеясь получить помощь кого-нибудь и взрослых, он видел лишь до абсурда пустынные улицы всегда такого оживленного города. Махнув на все рукой, мальчик со всех ног помчался к зданию.
– Стой, подожди, – прокричал он, стараясь привлечь внимание хоть кого-нибудь.
Смелый поступок, как и положено, завершился суровым ударом судьбы. Посмотрев на мальчика равнодушным взглядом, девушка холодно улыбнулась и шагнула в пустоту. Ошарашенный Алеша, замерев от ужаса смотрел, как она стремительно несется к земле, но всего в паре миллиметров от мокрого асфальта самоубийца вдруг… пропала. Будто ее и не было никогда. Мальчик попятился – внутри медленно шевелился холодный липкий страх, а в том месте, где должно было лежать тело, медленно расплывалось кровавое пятно. Вокруг по-прежнему не было ни души. Вдруг прямо за спиной у мальчика прозвучал оглушительно громкий автомобильный сигнал и проносившийся мимо автобус окатил его водой из грязной лужи. Школьник, вскрикнув от неожиданности, отскочил подальше от края проезжей части, не понимая, как он вообще там оказался. К нему уже спешил неизвестно откуда взявшийся запыхавшийся дворник.
– Куда тебя понесло, скажи на милость? Чуть с жизнью не распрощался! – причитал благодушный с виду пожилой мужчина.
Алеша не ответил, широко открытыми глазами глядя на жуткую лужу крови. Она так никуда и не исчезла. Проследив за взглядом мальчика, дворник удивленно, но ничуть не испуганно воскликнул:
– Неужели опять?! И даже сейчас, в дождь?
– Что опять? – спросил заинтригованный школьник.