Впрочем, исключения всегда возможны.
— Сударыня! — остановил ее негромкий голос снизу, едва она поднялась по ступенькам и взялась за ручку гостиничной двери.
Наора вздрогнула, хотя голос был не угрожающим. Даже, пожалуй, наоборот.
— Прошу прощения, сударыня, — прошелестел голос. — Вас зовут Наора?
Девушка не отвечала. Она попробовала скосить глаза, но внизу было темно.
— Наора, актриса местного театра? — уточнил невидимый.
Наора продолжала молчать.
— Пожалуйста, пройдите во второй номер, с вами хотят поговорить.
— Нет! — вырвалось у Наоры само собой — она вспомнила запертого ею в номере типа. Дверь распахнулась со скрипом, и ей в лицо ударил неяркий свет коридора.
— Дверь при разговоре вы можете держать открытой! — донеслось ей вдогонку. Говоривший торопился докончить предложение: — Вне зависимости от результата разговора вы получите десять империалов!
Дверь захлопнулась, и Наора оказалась в коридорчике; портье за стойкой не обратил ни малейшего внимания на ее кивок, и она стала подниматься на второй этаж.
Десять империалов. Новые башмаки, новые туфли, новое белье… На новое платье, конечно, уже не хватит, но можно набрать ткани для юбки… Зато останется на новые чулки, на несколько пар новых чулок… И все это только за то, чтобы выслушать кого–то.
Самый вкусный сыр бывает только в мышеловке, напомнила себе Наора, но раз уж сегодня такой странный вечер, отчего бы и нет? Ведь дверь можно не закрывать…
Вцепившись в перила, она стояла в полумраке на площадке между этажами и думала: «Что я делаю?». Десять империалов — и она сразу же купит себе самые хорошие чулки! Да, молодой девушке не пристало ходить ночью в номера к посторонним мужчинам, ну и что? Раз ее отца так мало заботит честь дочери, что он может дать ключ от своего номера первому попавшемуся собутыльнику, почему она не может сама решать свою судьбу и совершать безрассудные поступки?
Наора оглянулась вниз. С лестницы хорошо был виден коридор бельэтажа. Все свечи в настенных бра или уже догорели или были растащены по номерам предприимчивыми постояльцами верхнего этажа; оставалась всего одна свеча.
Она горела напротив приотворенной двери второго номера.
Наора осторожно спустилась, прошла по коридору — хвала Небесам, идти пришлось не мимо конторки портье — и нерешительно заглянула в темную щель.
Ничего. Только можно было догадаться, что в комнате горит камин, хотя его и не видно от двери.
— Входите, сударыня, — послышался изнутри уже знакомый голос.
Что ж, бояться было поздно. Наора легонько толкнула в дверь и переступила порог, но дальше не сделала и шагу, а дверь оставила приоткрытой. Ее взгляд тут же выхватил из темноты фигуру человека, сидящего в кресле боком к камину и лицом к двери. Судя по его позе, он был не так молод, как можно было решить по голосу. Наора чуть удивилась, подумав о том, как быстро он оказался здесь, хотя она не заметила, чтобы кто–то входил в гостиницу следом за ней. Или она так долго колебалась?
— Благодарю вас, что приняли мое предложение. Не хотите ли пройти? — предложил хозяин комнаты, вставая, но не отходя от кресла.
— Благодарю вас, — ответила Наора, не двигаясь с места. Она не собиралась проходить дальше, прежде чем выяснит намерения пригласившего ее таким странным способом человека.
Мужчина, судя по всему, вовсе не собирался сразу же покушаться на ее честь. Он качнул головой и произнес:
— Как вам будет угодно.
— Вы что–то говорили о десяти империалах, — напомнила Наора.
Напоминание о денежном обещании хозяина нисколько не смутило.
— Да, разумеется, — сказал он, — они ваши.
Он нагнулся, протянул руку к столику возле своего кресла и сделал почти незаметное резкое движение в сторону девушки, так что она невольно вскинула руку, прикрываясь. Она даже чуть вскрикнула, когда что–то стукнуло ее в открытую ладонь, сжала пальцы и ощутила в кулачке небольшой бархатистый мешочек.
— Ой! — Наора поднесла руку к лицу. В свете свечи она увидела кошелек. Судя по весу, все тут было в порядке, а убедиться в точности у Наоры не хватило дерзости.
— Я слушаю вас, сударь.
— Я хочу предложить вам работу. Для которой нужна актриса достаточно талантливая и, что более важно, подходящей внешности. Ваша — подходит. — Мужчина говорил короткими рублеными фразами. В голосе его, однако, по–прежнему чувствовалось мягкость, хотя таким тоном обычно разговаривают со слугами. — Вы будете заняты несколько недель. Вас обеспечат всем необходимым: питание, гардероб, жилье. За каждую неделю вы будете получать по пятьдесят империалов. По завершении работы вас устроят в один из губернских театров по вашему выбору с контрактом на три года и гарантированным жалованием в пятьсот империалов в год. Вас устраивают такие условия? — Он замолчал, ожидая, но Наора пораженно молчала — у нее немного кружилась голова. Тогда он продолжил: — Через час у подъезда вас будет ждать карета. Вещей с собой не берите, только самое личное. Итак?