— Да, сударь, — ответила недоумевающая Алики.
Господин Годол сделал шаг к карете, будто тут же забыв о существовании Алики, но вдруг обернулся и прибавил:
— И передайте, что я вами весьма доволен.
Алики еще более удивившись, так что даже забыла съехидничать, снова присела в книксене и услышала, как стукнула дверца, скрипнули рессоры, и дробно застучали по булыжнику копыта. Удаляясь.
Алики вскинула глаза как раз, чтобы заметить, как карета с торчащими на запятках черными сюртуками свернула в ближайший проулок.
«Вот тебе и здрасьте! — мелькнуло в голове. — Ну и господин Годол! Попользовался, похвалил — да и выкинул посреди дороги, как какую–нибудь шлюшку с Тополиной дороги! Что шлюшку! Шлюшке хоть денег бы дал, а мне только: «передайте, что весьма доволен»… Сейчас! Что мне с того довольства, коли я даже не знаю, сколько извозчику заплатить, чтобы он меня отвез!»
Алики пересчитала деньги в кошельке; должно было хватить. Только вот где его взять, извозчика–то — место глухое какое–то, народу вокруг почти нет, карет и того меньше, а извозчиков так и вовсе не видать.
Извозчика она все–таки увидела. Возле самых ворот, отделяющих парк от мрачноватой громады Музеума, стояли две пролетки, видимо, оставленные посетителями, и Алики решила попытать счастья: почему бы благородным посетителям Политехнического музеума не подвезти скромную девушку из провинции, заблудившуюся в столичном лабиринте?
Извозчик был не против, но все же следовало обождать господина, нанявшего его. Если тот не станет возражать…
— Да вот он идет, — ткнул извозчик кнутом, и Алики, быстро обернувшись, приготовилась полепетать свою легенду, как вдруг услышала удивленно–радостное:
— Алики!
Она вгляделась и даже ахнула. Вот уж и вправду говорят, что поднебесный мир тесен. А еще, что дуракам в нем везет. И дурам, само собой.
К ней радостно улыбаясь шел, почти что бежал Внук Императора господин Хастер Тенедос!
— Господин Тенедос? — только и смогла вымолвить Алики.
— Алики! О Небеса, Алики! — казалось, господин Тенедос сейчас бросится обнимать Алики и хлопать ее по плечу. Но Внук Императора, он и есть Внук Императора — благородная, как–никак кровь. За шаг перед ней он остановился и опустил руки. Впрочем, улыбка на лице осталась прежней.
— Простите, Алики, что кричу на всю улицу, как невежа, — Хастер обезоруживающе улыбнулся. — Я так обрадовался, когда вас увидел! Мне просто необходимо с вами поговорить. Просто необходимо!
— Но, право же… — не поняла Алики. Вообще–то это ей с ним надо было поговорить…
— О Наоре, — выпалил он.
— О Наоре?
— Да, да! — закивал господин Тенедос.
— Да я… — Алики в смущении заметалась глазами по сторонам, но Хастер оценил ее смущение по своему.
— Ах да, — сказал он. — Здесь действительно неудобно. Давайте пройдем сюда, там есть скамейки. Сядем и поговорим спокойно… Обожди, любезный, — бросил он безразлично пожавшему плечами вознице и, подхватив Алики под локоток, повлек. Алики решила не сопротивляться.
Они прошли по песчаной дорожке к скамейке, стоящей среди невысоких кустов. Алики предпочла бы присесть в каком–нибудь другом месте — мрачные, нависающие прямо перед ней стены и узкие стрельчатые окна вызывали у нее смутное, но реально ощутимое чувство чего–то недоброго, тяжелого, давящего. Она постаралась не видеть их, но они упорно просвечивали сквозь старые вишни, в большинстве образующие сад музея; сейчас, без листвы, они казались молоденькими деревьями, и это немного оживляло мертвую серость здешнего пейзажа.
Хастер смахнул перчатками невидимую пыль и предложил Алики сесть. Потом присел рядом с ней и сразу заявил:
— Вы должны помочь мне отыскать Наору!
— Помочь? Но я сама ничего не знаю о ней, — искренне призналась Алики. — Я ее не видела с самого Нового года. По–моему, она так и живет на том постоялом дворе… как его?… «Ежик в тумане»?
— Был я в «Ежике», — хмуро произнес Хастер. — Два раза был. Там о ней будто бы ничего не знают, и вообще, постояльцев сейчас не принимают, потому что у них, видите ли, идет обновление комнат перед летним сезоном… А когда я через забор попробовал перелезть ночью, меня поймали два здоровенных мордоворота, отметелили и за ворота выкинули — до сих пор все печенки болят. — Хастер вздохнул. — Я Наоре адрес оставлял — ничего. Счастье еще, что вас вот увидел, думал, вы поможете. — Он опять вздохнул и уставился в землю. — И где же мне теперь ее искать? Не у Шута же Императора справки наводить…
— А вы у господина Годола спросите, — ухмыльнулась Алики.