Придя в недоумение: кого ей придётся изображать в этом - явно же не благородную даму? Или у них тут в таком весь высший свет ходит? - Ксения не сразу поняла, что старик надел на неё бархатный камзольчик с большим вырезом на груди. Не будь на ней джинсовой рубахи, декольте было бы - ой...
Поверх камзольчика появились наплечники. Не полностью металлические, как у воинов, а кожаные, с нашитыми поверх чешуйками.
Так. Юбка нараспашку, пусть Ксения и осталась в джинсах, а теперь ещё и воинские наплечники? "В кого они меня обряжают?" Старик мягко нажал снизу на подбородок Ксении, заставив её высоко задрать голову. Шею обхватил плотный ворот, похожий на привычный ей вязаный воротник-хомут, а поверх него легла металлическая полоса без узоров, насколько Ксения могла рассмотреть, зато с короткой толстой цепью. Последняя заканчивалась вертикальным чёрным прямоугольником, на котором, кажется, промелькнула в сумраке какая-то вырезанная фигурка.
Старик отошёл, удовлетворённо цокнув языком при виде подопечной - на последнее очень сильно понадеялась Ксения. Воин спросил у него о чём-то. Тот пожал плечами и вернулся к плите-батарее, под которой всё ещё полыхал огонь. Пока он там с чем-то возился, воин присел на корточки перед Ксенией и протянул руки к её туфелькам, стукнул пальцами по носам обувки. Она поспешно сняла их. Он повертел их перед глазами, судя по интонации - пробормотал что-то вроде: "Носят же такое чудо-юдо!"
Ксения только вздохнула, переступив босыми ногами. Ненароком подсказанная ею босота, видимо, подстегнула воина. Он встал и от раненого соратника принёс холщовую сумку. Через минуты две Ксения во все глаза таращилась на высокие - выше колена, кожаные, с мехом изнутри сапоги, которые воин на её икрах закреплял, стягивая шнуры... а-а... кажется, это называется поножи? А потом стало всё равно, как называются все эти штуки, потому что призрак простудной судороги пропал навсегда в этих теплейших сапожках! Только мелькнула тень удивления: снаружи трава, деревья в листьях! Почему же так холодно? Впрочем, и в её мире лето бывает проблематичным.
Подошёл старик. Воин выпрямился и отошёл, продолжая наблюдать.
Кожаный пояс юбки был утяжелён двумя ножнами с оружием в них. Причём старик дал возможность вытащить кинжалы и полюбоваться на них. Ксения постаралась не таращить в ужасе глаза (ей?! Оружие?!) и нашла-таки позитив хотя бы в красоте рукоятей, которых подробно не рассмотрела, потому что не до того. Кажется, подходило время, когда ей должны всё объяснить. Она твёрдо решила: если ни воин, ни старик маг прямо сейчас ей всё не скажут, она сама начнёт допрашивать их.
Но, кажется, старик, который увешал её, пока она разглядывала личное оружие, всякими цепочками, ещё не всё отдал ей?
Сначала он показал, как надевать браслеты. А затем чуть поклонился, чего раньше не делал, и с этим лёгким поклоном передал ей тот, возможно, золотой ободок.
Ксения, немного растерянная, повертела украшение в руках. Нет, для её волос ободок подойдёт. Они не очень длинные, чуть ниже лопаток. Правда, сейчас стянуты в хвост. Значит - распустить?
И воин, и старик - внимательно смотрели на неё.
Она стянула резинку с волос, расчесала их пальцами и осторожно водрузила ободок мягким клювом, в котором заметила миниатюрный камешек, на переносицу. Сначала на волосы, но ободок будто сам опустился на лоб и как-то естественно устроился низко над бровями. Не ободок? Налобной обруч?
И что дальше? Почему оба смотрят так, как будто именно от неё ждут чего-то?
2
Она подняла руки поправить обруч - может, зря слишком низко опустила?
И едва не оглохла от громкого голоса! Какая-то старуха орала и бранилась в её голове так воинственно и сварливо, словно Ксения, забывшись, включила наушники плейера на всю мощь!
По привычке схватившись за уши, чувствуя, как по щекам бегут слёзы от боли, причиняемой этим голосом, раздирающим голову и всё тело, она постепенно понимала, что ещё немного - и ноги подломятся. Да она просто-напросто упадёт!
- Заткнись! - рявкнула Ксения.
Странно. Тишина. Похлопав мокрыми от слёз глазами - очищая зрение, она убедилась, что окрик помог. Пока.
Мужчины всё так же стояли в отдалении, терпеливо глядя на неё. Они знали? Ну, что так будет? И чего ждут сейчас?
Старушечий голос нерешительно что-то спросил.
- Я не понимаю, - угрюмо сказала Ксения.
Зато что-то поняли мужчины. Они сразу переглянулись, и старик подошёл к Ксении. Он как-то даже уважительно взял её под руку и отвёл к горячей плите, где и усадил рядом с "печкой", на другую плиту, переломленную так, что у неё появилась спинка. Ксения ещё потянула из-под себя край юбки, на который села неудобно. И вопросительно подняла глаза на старика.
Снова раздался голос старухи. Она сказала что-то очень задумчиво... Вздохнула, будто собираясь мягко упрекнуть или извиниться.
И Ксения потеряла сознание от страшного удара в голову.
... Темнота колыхалась плотными, но слегка полыхающими призрачным светом полотнищами. Где совсем кромешная, где прозрачная, словно подвижный дым, она кутала в свои волны, одновременно обвивая усталое тело чувственными струями тепла и приятными, пусть порой и едкими запахами дыма... Ксения открыла глаза и бездумно уставилась на замкнутый мирок пещерки, в центре которой теплился небольшой костёр. Осторожно отодвинувшись от "спинки" плиточного разлома, женщина повела плечами. Тепло, разве что руки замёрзли без движения.
Господи, как болит голова... Словно котёл, в котором перекатывается нечто тяжёлое, что бьёт по стенкам...
Вскоре, кроме впечатления тепла и темноты, она начала слышать странные звуки, издаваемые явно не одним человеком: хриплое дыхание, слабые постанывания, сонное беспокойное бормотание, шелест одежды... А потом обнаружила на себе тяжёлую тёплую штуку, похожую на плащ. А может, это и было плащом.
- Проснулась? - тихо спросили из темноты.
- Да, - машинально откликнулась она и онемела: поняла!
- Сейчас принесу лепёшек.
Огромная и нелепая в закачавшихся тенях фигура приблизилась к Ксении. Вблизи, когда он встал вполоборота к ней и к огню, по измождённому лицу и впавшим глазам она узнала "своего" воина. Он присел рядом, на соседнюю плиту, и протянул лепёшку и горячую глиняную плошку с травяным чаем, в котором она, к изумлению своему, легко сумела разобрать вкус нескольких трав.
В лепёшку она вцепилась так, что стыдно стало, но зубы словно сами торопливо рвали тугую, зачерствевшую, сладковатую на языке хлебную мякоть, пока Ксения не насытилась. Запивала горячим чаем и чувствовала себя виноватой из-за жадности.
- Меня зовут Корвус.
- Ксения.
- Ты даже в имени чужая, - пробормотал он. И вздохнул. - Мой князь - владетель крепости и земель вокруг неё. Друиды сказали, что где-то в этой местности мы найдём замену нашей Адри - ведьме из крепости. И нашли тебя.
- И... что дальше? - медленно спросила она, пытаясь разобраться в этой поразительно краткой информации. Друиды? Она в старой Англии? Но там не было такой сильной магии, что могла бы вот так, мгновенно, выучить её языку. И он сказал "князь", а не "лорд", например. А ещё... Она попробовала на "вкус", на язык те слова, которые произносила. Попробовала услышать их в воображении. Это не английский!.. Хотя пара слов близка к ним.
- Поедешь с нами, - пожал Корвус плечами. - А что собиралась делать ты?
Она промолчала. Вопросов - миллион, но с какого начать?
- Ты сказал - искали меня. Но ведь вещи для меня сняли с другой!
- Здесь, недалеко, до недавнего времени чудом уцелело селение. Вчера его сожгли. Мы нашли несколько живых. Среди них была шаманка. - Он быстро глянул в сторону выхода из укрытия, но успокоился и опустил глаза. - Поэтому сначала решили, что искомая - она. Женщина согласилась стать преемницей Адри, но ведьмин обруч она не почувствовала. Уцелевших всё равно пришлось везти в крепость. Так что взяли и её. Но в дороге на нас напали. Её убили одной из первых. А ты? Кто ты? Судя по одежде и языку, слова которого я слышал, ты очень издалека.