— Где они? Пустите, я врач, — Мия рвалась вперед, расталкивая встречавших их обитателей станции. — Нгавари, погоди, — у лемури двигаться получалось быстрее и Мия, а за ней и все остальные стали пробираться в мед. отсек.
— А-Лу, — первым команда увидела отчаянно верещащего сантиниэля. Тот плакал и требовал пустить его к Вите. Но его не слушали и пытались осмотреть.
— Я ее врач, — Нгавари первый понял что Те Виту жива. Он выхватил А-Лу из рук врача, удерживающего его и вломился в отсек с раненой. Одной рукой, помогая установить Вите кислород, другой он выпустил санти к девушке на каталку. А-Лу, тут же вжался в ладони Виты и девушка резко перестала вырываться. Она так испугалась, не почувствовав своего маленького друга рядом, когда очнулась. Вита своей жизнью рискнула, чтобы дать шанс выжить А-Лу. Когда их подбили второй раз, на корабле не осталось кислорода. И Вита засунула А-Лу в свой скафандр, сама, оставшись, совсем без защиты. Лемури были выносливой расой, но без воздуха и при предельно низких температурах не могли долго жить даже они. Но на некоторое, не очень большое время можно было «законсервироваться». И Вита сделала этот, очень надеясь, что спасти ее успеют. И успели, но выход из консервации был болезненным. Ее ресурсы были исчерпаны до предела, а А-Лу рядом не оказалось. Но вот теперь он был рядом, живой, теплый и безумно перепуганный. За нее. Никто никогда раньше не волновался за Те Виту. Виту, саму себя поправила девушка. — Больше не номер. Имя. Мое собственное имя. Мое собственное решение. Мой бой. Мой друг. Мое гребанное плечо, которое почему-то так сильно болит.
— Постарайся не двигаться, — коснулся сознания мысленный голос Нгавари. — Ты ранена и очень долго пробыла без кислорода. Ты молодец, не многим удается техника «консервирования».
— Жить захочешь, не так сможешь, — отозвалась Вита.
— Ты молодец, — Нгавари пересадил А-Лу к голове Виты. — Потерпи немного, обезболивающее сейчас подействует и ты уснешь.
— Не дай им копаться в моей голове, — ужа засыпая, попросила Вита. — Пожалуйста.
— Не дам, — Нгавари жестом велел медбрату не трогать санти, проверил чувствительность тканей и принялся оперировать. По правую руку от него стояла Мия. Они оперировали вдвоем, медики станции просто помогали. И не то чтобы они сами не справились, даже не смотря на то что девушка оказалась вовсе не человеком, справились бы, но чужаки очень уверенно взяли все в свои руки, а потом появился капитан и приказал помогать, если будет нужда, но не мешать.
Очнувшись Вита не спешила открывать глаза. Она была в мед. отсеке, но была не одна. Щеку щекотал мех спящего А-Лу. В стороне дремала Мия, около нее клевал носом Дзар. Туш и Муар дрыхли, хотя Муар во сне старательно убеждал себя что не спит. Те Виту осторожно убрала это беспокойство, и баст погрузился в такой долгожданный, глубокий сон. Не спал только Ни-Ниш, а вот Нгавари рядом не было. Зато был капитан Юни Тори.
— Безмерно рад что ты выжила, — мягко, мысленно сказал он. — Как себя чувствуешь?
— Не знаю. Пока ничего не болит. Что у меня с плечом?
— Была большая рваная рана, но Нгавари все исправил. Тебе повезло что он оказался рядом. Я хотел бы поговорить с тобой, если ты не против. Не беспокой своих друзей.
— У меня есть выбор?
— Конечно, — заверил Юни. — Я не буду спрашивать, что заставило тебя оказаться так далеко от дома, но попрошу не подтверждать догадки твоего стаби.
Вита только мысленно усмехнулась. Он знает. Он все знает. Лемурийцы куда сильнее лемури. И капитан уже успел вытащить из мыслей Ни-Ниша все что ему было надо. Сама Вита не говорила что на «Чилут» есть ее соотечественники, но Ни-Ниш догадался. Он спросил, Вита не ответила. Никак. Ни словом, ни жестом. Но Ни-ниш догадался. И А-Лу догадался. Уже во время боя, он признался, что понял, что капитан станции лемуриец. «Около таких как ты становится очень легко. Комфортно. Вы непроизвольно гасите вокруг себя негатив». Но А-Лу с Ни-Нишем не поняли что лемуриец на станции не один. Вита этого тоже не сказала. Потому что тех троих что она видела считали людьми. Разведчики они или ученые большой разницы не было. И те и другие на чужбине предпочитали чтобы о них не знали. Не надо другим расам много знать о лемурийцах. Для спокойствия как самих лемурийцев, так и других рас.
— Не буду, — ответила девушка. — Но они знают кто я.