- Почему же за него? За меня.
Катя в ошеломлении смотрела на него, не готовая к такому повороту событий. Пауза затянулась.
- Не парься, - успокоил ее Юра. - Если хочешь, считай, что это шутка. Но я вообще-то не шучу.
Они еще выпили, и Катя смогла наконец говорить:
- Знаешь, мне на самом деле не до шуток. От Орлова можно ожидать что угодно.
Юра сделал вид, что ничего не произошло. Он спросил тоном психотерапевта:
- А ты говорила с ним о Петьке? Он знает обо мне? Вообще, хотя бы о том, что ты не собираешься за него замуж, дала ему знать?
- Нет, - растерянно ответила Катя.
- Почему? - удивился Юра.
- Я боюсь... Просто не знаю...
- Он что, полный неадекват? С ним нельзя поговорить по-человечески?
- Ну да, надо поговорить с ним, когда появится, - неуверенно произнесла Катя.
Однако, когда Игорь наконец появился в ее доме, чтобы пообщаться с Петькой, она не смогла даже заикнуться о Юре. Орлов с порога огорошил ее сообщением о новой дате регистрации. Он был возбужден, весь наполнен пережитым. Вопреки собственным принципам не заваливать ребенка игрушками притащил Петьке кучу подарков, включая смурфов с домами, мотоциклами и всякой другой чепухой. Петька был счастлив. Он так радовался, что Кате опять стало не по себе. И как было разрушить их идиллию?
Орлов не обратил внимания ни на портрет Кати, появившийся на стене, ни на краски, холсты, альбомы, карандаши, валяющиеся всюду. Катя поспешила сама объяснить:
- Я решила вспомнить свои занятия живописью, вот, тренируюсь. И Петька учится рисовать.
Она знала, что рано или поздно ребенок расскажет о Юре, это естественно. Не приучать же его врать. Они ушли гулять, сын и отец, а Катя в бессилии опустилась на диван. Вот они вернутся, и сам собой возникнет разговор. "Кто такой Юра?" - спросит Орлов. И что? Так все и рассказать? Она понимала, что лучше это сделать сейчас, но никак не могла собраться с мыслями. Такого еще никогда с ней не было, чтобы она боялась просто поговорить с человеком. Действительно, разве Игорь монстр? Близкий человек, отец ее ребенка. Жених.
Когда они вернулись с прогулки, сытые и довольные, Катя была на грани нервного срыва, однако искусно скрывала это. Игорь ни о чем не спросил. Так и уехал. Пока укладывали Петьку, не до бесед было, а потом он сразу убежал. Жених!..
И вот теперь опять приближался момент решительного объяснения. После "Шоколадницы" Катя рассчитывала поговорить с Орловым непременно, кровь из носа. Жить под давлением угрозы становилось невыносимо. Да и гармония жизни была нарушена. Теперь Юра не приезжал к ней, опять приходилось вырывать время для свиданий. Татаринцев не возвращался больше к разговору о женитьбе и не спрашивал, удалось ли ей объясниться с Игорем.
- Так кто та женщина, которую мы видели в саду? - спросила она у Орлова, когда тот вышел из Петькиной комнаты, оставив его собирать только что купленные пазлы 3D "Волчье царство". Это была зацепка, чтобы хоть как-то начать разговор.
Игорь опять как ни в чем не бывало пропустил вопрос мимо ушей. Он увидел вдруг на мольберте неоконченный портрет Татаринцева. Тряпка, прикрывающая его, слетела от сквозняка.
- Это кто? - спросил он, рассматривая картину.
- Знакомый художник, - ответила Катя, ожидая, что теперь-то он все поймет.
Однако Игорь ничего больше не спросил. В гостиной работал телевизор: Катя смотрела его, пока Орлов возился с сыном. Она взялась за пульт, чтобы выключить телевизор, но Игорь шикнул:
- Подожди!
В новостях рассказывали о стычке разных молодежных группировок в Москве.
- Этого знаю. Зря они... - бормотал Игорь, с интересом наблюдая за происходящим на экране. - Придурки, разве так надо?
В его лице промелькнуло выражение холодной жестокости и железной решимости. Катя с тайным страхом следила за ним. "Нет, горбатого могила исправит! - думала она, не решаясь снова заговорить. - Что же с ним происходит? Куда его несет? Будто отчаяние гонит, подталкивает к подростковым выходкам. Взрослый же мужик, скоро сорок, а все играет в бунтаря-одиночку".
Однако о личном разговоре уже не могло быть и речи. От Орлова на километр исходила агрессия. Он просмотрел до конца новостной сюжет, потом ушел с телефоном на кухне, прикрыв за собой дверь. "Что в его голове творится? Когда он наконец найдет себя? Как еще его агентство не развалилось, уму непостижимо. Помощники хорошие, не дают пропасть", - думала Катя.
Вернувшись из кухни, Орлов сообщил:
- Я должен ехать. Не забудь: десятого июня в ЗАГС. Будь готова.
Он заглянул к Петьке, чтобы попрощаться, и вот уже хлопнул входной дверью, исчез.
- Что же делать? - держась за голову, вслух произнесла Катя.
Глава 12
Не уходи
Почему он ничего не сказал? Почему дал ей надежду? Или все же не давал? Колосова безвылазно сидела дома, решая этот вопрос. И ела шоколадку за шоколадкой.
Позвонила Милка, просто поболтать.
- Мил, может, ты приедешь? - жалобно попросила Маша. - Я что-то тут закисла.
Голос ее сорвался, и подруга, у которой едва не слетел с языка отказ по уважительной причине, тотчас ответила:
- Хорошо, приеду. Только ближе к вечеру.
"Почему же не проходит боль?" - спрашивала себя Колосова. С неизменной услужливостью память подсовывала ей картинки: маленький мальчик, похожий на Игоря, с мороженым в руках, красивая стройная женщина подходит к ним... Они семья, это же очевидно. Почему же Орлов на ее вопрос, женат ли он, ответил отрицательно? Пусть с небольшой заминкой, но все же отрицательно. Что это значит? Неужели классический пошлый обман?
Маша так измучила себя риторическими вопросами, обращенными уже не к Аглае, а во вселенную, что ей просто необходим был трезвый слушатель. Может быть, Милка плохой советчик, она все же устроена в личном плане. Однако больше не к кому обратиться. "Как же я живу? - удивлялась Колосова. - Мне не с кем поговорить о своих проблемах. Как-то раньше это не ощущалось".
Если бы она была загружена работой! Так ведь нет, все, считай, летние каникулы начались. Может быть, даже на ЕГЭ не надо будет везти ребят, не ее очередь. Считай, все, до конца августа свободна! И к чему эта свобода? Что с ней делать?
С Милкой давно не виделись, поэтому, когда та приехала с бутылкой шампанского и коробкой конфет, подруги обнялись и расцеловались. Милка не очень-то сентиментальная всегда, а тут расчувствовалась. Маша спросила:
- Картошку будешь?
- Нет, жарко, - отмахнулась подруга. - Давай просто выпьем шампанского.
Они уютно устроились на кухне. Подруга открыла бутылку и разлила вино. Только они поднесли бокалы к губам, раздался звонок домофона.
- Кто это? - с упреком спросила Милка. - Ты еще позвала кого-то?
Сердце Маши запрыгало.
- Нет, никого не звала...
Она бросилась открывать. Не стала спрашивать, кто пришел, сразу нажала на кнопку. Пока гость поднимался, Маша стояла в прихожей, как жена Лота. Милка высунулась из кухни с любопытством:
- Дверь-то открыла?
Колосова опомнилась и, повернув замок, приоткрыла дверь. В квартиру вошел Толя. Маше пришлось сделать над собой усилие, чтобы улыбнуться и приветливо поздороваться с гостем. Она представила его подруге. Юный поэт оценил ситуацию и тактично сказал:
- Я зашел на минутку.
Он достал из кармана небольшую книжечку с тонкой обложкой теплых осенних тонов и протянул ее Маше.
- Это вам.
Колосова не сразу поняла, что это за книжечка, а когда поняла, неожиданно для себя очень обрадовалась.
- Боже мой, это же сборник! - слезы умиления застлали ее глаза. - Поздравляю! Какое счастье!
Она с благоговением полистала книжечку, прочла дарственную надпись "Маше с благодарностью от автора" и совсем растрогалась:
- Спасибо!
Изданный тиражом двести штук, сборник имел номерные экземпляры. На Машином Толя поставил "╧ 1".