- Хорошо, как хотите, только дайте мне слово, что обязательно пройдёте обследование!
Дать слово нетрудно... Однако наутро вместо поликлиники Вера вновь отправилась с подругой на овоще-базу рыться в гнилье. Врач оказался неравнодушным, он звонил, напоминал, и Вера в конце концов соврала, что обследовалась. "Ничего не нашли, - сказала она и сама почти в это поверила. Спасибо вам большое за беспокойство".
Облегчение действительно вроде бы наступило, но ненадолго. Вера стала просыпаться среди ночи от жжения где-то внутри, около сердца. Потом однажды, закашлявшись, выплюнула сгусток крови, но превозмогла слабость и в очередной раз отправилась на работу... чтобы свалиться прямо в вагоне метро.
- Совсем Верочке плохо, врачи затемнение в лёгком нашли,- сказала её подруга, Татьяна Пчёлкина, когда они с Лоскутковым встретились на лестнице. Мы с ней завтра в храм пойдём, молиться будем о ниспослании выздоровления. Не хотите присоединиться? Очень полезно...
Татьяна была кандидатом технических наук, но институт, где она прежде работала, зачах совершенно, а на новое место устроиться так и не удалось. Уже больше года Татьяна промышляла на овощебазе и за это время сделалась православной до невозможности. Она принадлежала к поколению, выросшему при государственном атеизме: ни о христианстве, ни о прочих религиях ничего толком не знала. Она и теперь знала не больше. Зато исправно ходила в церковь, соблюдала посты и ставила свечки. Она была убеждена, что это и есть православная вера.
- С затемнением надо лечиться немедленно, - сказал Саша. Он представил себе забранные стеклом образа и вереницы молящихся, друг за дружкой целующих это стекло.- А в церковь... Мороз на улице, ей в постели бы полежать...
- Ошибаетесь! - возразила Татьяна таким тоном, что он сразу понял разубеждать бесполезно. - Главное, чтобы душа была Господом просветлена, иначе и лечение не поможет. А когда человек о Боге думает, к нему и болячки не пристают!
Шушуня выбежал в прихожую на звонок и, как только открылась дверь, повис у "дяди Саши" на шее. С тех пор, когда Лоскутков подобрал его, потерянного в метро пьяным отцом, мальчик очень к нему привязался. Ходил с ним гулять и явно гордился, шагая мимо дворовых мальчишек.
- Верочка-то, слава Богу, уснула... Приходила сейчас эта её Татьяна, всю мебель мне святой водой перебрызгала, - шёпотом пожаловалась Шушунина бабушка, Надежда Борисовна. - Врачи в больницу посылают, а она в церковь тащит... Я было спорить, а потом думаю: пусть сходит, вдруг правда поможет...
Про Вериного мужа Саша спрашивать не стал. Войдя, он засёк его в квартире на слух: Николай сидел возле постели жены и пребывал в непривычной для себя трезвости. Он не вышел поздороваться с Лоскутковым. Саша однажды тряханул его в четверть силы за шкирку, и с тех пор гражданин Кузнецов стал его смертельно бояться.
- Дядя Саша, - Шушуня уже стоял в тёплых ботиночках, и бабушка Надя застёгивала на внуке голубенький комбинезон, - а вы мне стихи рассказывать будете?
Лоскутков улыбнулся:
- Обязательно. Ну, тёзка, двинулись. Шагом марш!
- Шагом марш, - весело отозвался Шушуня.
Надежда Борисовна смотрела в окошко, как они шли через двор... Господи, ну почему Верочка вышла замуж не за такого вот Сашу, а за пьяницу Николая?.. Всё ж было ясно с самого начала, когда Вера только-только привела парня знакомиться, а он сразу полез к Надежде Борисовне с пьяными поцелуями, называя мамашей. Должно быть, принял для храбрости, только не пресловутые сто грамм, а существенно больше. Она, помнится, брезгливо отстранила его: "Протрезвеешь, тогда и знакомиться будем".
"Я его перевоспитаю, мама, он мне обещал! - успокаивала Вера.- Он меня любит!.."
С тех пор Николай дважды пытался "завязать" с выпивкой: в первые месяцы после свадьбы и потом, когда родился Шушуня. Понадобилась Верина болезнь и, может быть, лёгкое вразумление с Сашиной стороны, чтобы он сделал третью попытку. Насколько серьёзную?.. В чудеса давно уже что-то не верилось...
Надежда Борисовна услышала, как в комнате тяжело закашлялась Вера, и ощутила в сердце знакомую ледяную пустоту. Она хоть и запрещала себе даже думать о том, что же будет, если дочь не поправится, но в глубине души ото дня ко дню зрел страх...
Вздрогнув, пожилая женщина снова посмотрела в окно. И увидела, как Лоскутков, выбравшись на газон, учит её внука ловко кувыркаться в снегу.
- Перевёрнуто корыто,
Под корытом - крот!
Перевёрнуто корыто,
На корыте - кот! - читал Саша обещанные стихи.
Он когтями по корыту скрежетал,
Но крота из-под корыта не достал!
Крот же, лёжа в темноте,
И не думал о коте.
Думал крот, что в этом зале
Звуки музыки звучали.
Думал он: "Какой талант
Неизвестный музыкант!.."*
*Стихи А.А.Шевченко.
- Это Пушкин написал?..- по обыкновению поинтересовался Шушуня. Видимо, их правильно воспитывали в детском саду, но Саша, усмехнувшись, ответил:
- Нет, не Пушкин.
- А кто?
- Ну... Один человек...
Нелюбимая у окна
Дом стоял в глубине квартала, отгороженный от шумной улицы корпусами других зданий и скоплением угловатых обрубков, когда-то называвшихся тополями. Сразу после войны, когда район только застраивали, юные деревца были здесь долгожданными новосёлами. С тех пор они усердно росли, по максимуму используя хилое ленинградское лето и выкачивая, как насосы, болотную сырость из почвы. Видимо, в благодарность за это люди в начале каждой весны учиняли над ними пытку, именовавшуюся формированием крон. Иногда об экзекуции забывали лет этак на пять, потом спохватывались, и тогда подрезка превращалась в четвертование. Ибо обрадованные передышкой деревья успевали вымахать чуть не до крыш. Тогда во дворах принимались реветь бензопилы, и дети таскали по дворам ветки и здоровенные сучья. Самые жалостливые выбирали укромные уголки и сажали ампутированные древесные конечности в землю. Порою случалось чудо: ещё живые обрезки, сами размером с полноценное дерево, действительно принимались расти...
Последнее превращение тополей в лишённые веток столбы случилось в прошлом году. Без сомнения, это был уже акт чистого садизма, не продиктованный никакими практическими соображениями. Ибо в воздухе вовсю веяли новые ветры - квартал "шёл" на благоустройство. Это, в частности, предполагало полную корчевку сорных пород. К коим были ныне причислены и многострадальные трудяги-тополя...