- До свидания. – Сказала девушка.
Реборн ушёл. Проблемы – нет.
====== Часть 51 ======
Тсуна встала, налила себе чаю с чабрецом и лемонграссом. Она не очень знала, зачем он ей, ведь она уже собиралась уходить. Но… чем не повод остаться ещё ненадолго?
С чаем в качестве повода девушка поела пирожных, посмотрела записи с камер в номерах «Сакуры» удостоверилась, что их с Бьякураном «разбор полётов» остался не зафиксирован, и что парень после него поторопился найти все камеры (ах вот куда он так спешил) и заклеить… скотчем, вставив под него ватку. Ещё и позаботился об их сохранности. И о том, чтобы Тсунаёши стало стыдно, конечно же. Но вообще-то её беспокоила Вария, которая сидела почему-то очень тихо. Посмотрев, девушка поняла, что всё на самом деле в порядке – Занзас пил, Скуало орал, Бельфегор поманьячивал за гостиничным персоналом, Луссурия приставал ко всем, Леви не делал вообще ничего… Вайпер вообще у них не появлялся, но это как раз было нормально.
Дурью маялись, в общем. Ничего интересного.
Так же она нашла тихо гуляющего по городскому парку Намимори Фонга. Зрелище было таким спокойным, умиротворяющим… Приятным. Даже не верилось, насколько он может быть страшен. Что он вообще может быть страшен, точнее.
А вот Верде и Колонелло страшны были. Как они ещё тарелками стены не поломали, интересно? Или хотя бы друг друга. А может, друг друга и поломали… мозги все повышибали, вот. Тсунаёши даже посмеялась, хотя их взаимоотношения наводили на определённые мысли.
Ещё девушке очень хотелось спать, так как ночь выдалась… интересная. Но нет, спать было нельзя. Даже думать об этом было нельзя.
Тсунаёши напоследок проверила почту, не нашла там ничего интересного, кроме пары мелких заказов, которые можно было перепоручить девочкам. На безрыбье она занималась самолично всем подряд, но сложившуюся ситуацию скорее можно было назвать ухой, в которую чья-то не в меру щедрая рука накидала ещё раков, кальмаров, осьминогов (вот уж за кого спасибо!), каракатиц, устриц, мидий… короче, всевозможнейших морских гадов и царя морского в придачу. Так что обойдутся излишние клиенты без высококлассной помощи.
Потом девушка решительным жестом допила чай, ещё более твёрдой рукой вымыла кружку и вышла из кафе с чёрного хода.
Реборна она нашла дома, как и ожидала. Окрылённый новой кошмарно идиотической идеей, он ослабил свой тотальный контроль над Рю, и тот с радостью этим воспользовался, свалив куда-то с утра пораньше и от дома подальше, чтобы вернуть утерянное было труднее. Ну, это же хорошо – меньше народу будет путаться под ногами, мешая жить и работать всем.
Вообще-то Тсуна с куда большим удовольствием пошла бы к кому-нибудь другому, к тому же Фонгу, например, но с учётом последнего разговора…
- День добрый. – Сказала она киллеру.
- Мы с вами сегодня уже здоровались.
Ага. Даже два раза. Ей ли не знать.
- Разумеется. Извините, что так быстро ушла, у меня были дела.
- Господи, да как будто я запрещаю тебе куда-то уходить! – Лицемерно возразил он. – Гуляй на здоровье.
Ну ничего себе.
- Во-первых, мы с вами совсем не знакомы, и я бы попросила обращаться ко мне на «вы». – Сообщила она ему.
Киллеров надо воспитывать с самого начала. Ночью она, конечно, момент проворонила… ну да ладно. Воспитывать никогда не поздно. Если уж родители не научили, как говорится…
- Тсунаёши, ты знаешь, во сколько раз ты младше меня? – Завёл он весьма популярную среди не самых воспитанных людей шарманку.
Вот же противный.
- Знаю. В… – Девушка быстро посчитала в уме. – Примерно в десять и одну третью раза. Но это не повод не уважать собеседника.
По лицу Реборна девушка поняла, о чём он сейчас думает. О том, что она обнаглевшая, зарвавшаяся малолетка, опьянённая внезапно свалившийся с неба силой. Что с ней будет очень трудно справиться. Что Рю, при всей его мерзости и невоспитанности, так не говорил и не делал, и вообще его боялся. Что… да много чего ещё.
И не сказать, чтобы он был неправ… Просто он ещё не понял, что кто кому репетитор – вопрос на рассмотрении.
- Тсунаёши, милая, я-то как раз тебя уважаю. Но ты сейчас ведёшь себя неприлично и невежливо по отношению ко мне. Я не понимаю, у тебя такая хорошая мама, неужели она не научила тебя в детстве, как надо разговаривать со взрослыми?
О, на маму переход пошёл…
- Реборн, а вы понимаете, что я, простите, немножко не ребёнок? Будь мне семь лет, или даже десять, или, с натяжкой, правда, двенадцать, вы ещё могли бы так сказать, и ваши претензии были бы вполне обоснованы. Но сейчас… Вам не кажется, что вам следует улучшить свои знания хотя бы биологии?
- Тсунаёши. Немедленно извинись.
Радость-то какая…
Человек, ругающийся просто так, без глубокой задней мысли, решил бы, что такие идиотические и вызывающие омерзение и ярость фразочки являются признаком скорого поражения и капитуляции оппонента, и как следствие, собственной победы. Тсуна тоже так решила. Только про победу, а не про поражение. А так… она знала, что Реборн скорее повесится, чем сойдёт со своей позиции, какие бы разумные доводы ему бы не приводились. Как же, он, лучший в мире киллер, и уступит какой-то наглой малолетке в обыкновенной перепалке!
Девушка поняла, что всё-таки пойдёт на переговоры к Фонгу как к наиболее приличному из бывших Аркобалено. Наверное.
Но доругаться же было надо! Просто святое дело для каждого уважающего себя не очень умного человека!
- Нет. Это скорее я желаю получить ваши извинения, так как ваше поведение оскорбительно. Причём, заметьте, вы оскорбили не только меня, но и мою маму, хотели вы того или нет.
- Я не оскорблял твою маму. Я лишь констатировал тот факт, что ты очень невоспитанная девочка.
- Ещё раз желаю вам повторить анатомию. И законодательство, кстати, тоже, если не японское, то хотя бы итальянское, там по этому поводу почти одно и то же сказано, только на разных языках. Я бы вас очень попросила вспомнить, сколько мне лет, не называть меня ребёнком, девочкой или какими-либо другими словами, имеющими тот же смысл в данном контексте. Если вы считаете, что, говоря о моей невоспитанности, ничем не оскорбляете мою маму, то я могу не бояться случайно оскорбить вас и констатировать, как вы выражаетесь, тот факт, что ваши родители не воспитали вас в той мере, которая была бы достаточна для того, чтобы уважать окружающих и не думать, что вы чем-то лучше, умнее или выше их.
Тсунаёши почувствовала, что начинает выходить из себя, и срочно выровняла дыхание. Не хватало ещё ей сорваться, честное слово. Для собственного успокоения и также демонстрации отсутствия страха она прошла мимо Реборна, поставила чайник, взяла ситечко и начала смешивать чай.
- Во-первых, Тсунаёши, ты сейчас ведёшь себя не только не так, как полагается ребёнку, но и не так, как полагается подростку, если ты об этом. Во-вторых…
- Кем полагается?
Но этот невинный вопрос должного эффекта не произвёл.
- Обществом. Во-вторых, ты ведёшь себя не так, как полагается… подростку женского пола, если тебе не нравится слово «девочка».
Приехали.
Как много, оказывается, она не знала о Реборне… А, нет, знала, он же Киоко не взял. В любом случае, интересный разговор.
- Не думала, что вы делаете различия между полами.
В ситечко пошла корица.
- Теперь задумайся. О том, что они вообще есть, если ты и об этом не знала. Ты ведёшь себя не просто противно с точки зрения разницы наших возрастов, но ты ещё и неженственна и ведёшь себя…
- Как я могу быть неженственной, если я женщина? – Фыркнула девушка. – Оксюморон какой-то получается.
Гвоздика. Тсуна поймала себя на том, что выбирает из баночки те лепестки, которые более похожи на полосатые. Вот же Бьякуран… дурно влияет. Но ведь правда же.
- Ты слишком грубая и ведёшь себя по-мужски. – Проигнорировал киллер её фразу. – И даже говоришь по-мужски*. Это противно видеть и слышать, понимаешь?