- Реборн, не путайте, пожалуйста, слова «противно» и «непривычно». Если вы ещё не настолько выучили японский, чтобы понимать их значения, то лучше подтяните лексику, а не изображайте из себя всезнающего. Плохо получается. Это во-первых. Во-вторых, неужели вы серьёзно думаете, что меня интересует ваше мнение по поводу того, как и что я говорю? Мне, уж поверьте, гораздо важнее не ваше мнение, а оскорбление, которое вы мне сейчас наносите.
Хризантема. Белая. Ну да, правда.
…Определённо, надо меньше общаться с Бьякураном…
- Тсунаёши, твой безграмотный феминизм не менее неприятен, чем твоё нежелание уважать старших.
- Реборн, ваш безграмотный сексизм и не менее безграмотный эйджизм ещё более неприятны, чем ваша завышенная самооценка, плавно переходящая в манию величия.
Тсуна добавила ещё и мяты, уже не «по Бьякурану», а просто по вкусу. Ну какое тут подозрение, всё с ним и так предельно ясно…
- Тсуна, я, наверное, попрошу твоего отца плотнее заняться твоим воспитанием. Он скоро приедет, ты не знала?
Сказала же придурку, как она к отцу относится…
- Знала, в Намимори живёт крупный информатор… если вы этого не знали. Буду очень благодарна за повод пристрелить любимого папочку, как собаку.
- Значит, ты умеешь стрелять? – Сузил глаза Реборн. Сказала же про якудза…
Тсунаёши кинула в кружку ситечко, налила туда кипятка, поставила в шкафчик баночку с гвоздикой, выхватила оттуда пистолет.
Выстрел, выстрел, выстрел!
Первым была сбита шляпа, вторым – разбиты часы на руке, третья же пуля отскочила от ременной пряжки.
Девушка обернулась и спокойно доставила баночки в шкаф.
И только потом сообразила, что Реборн остался сидеть спокойно.
- Вы отлично прошли проверку, Тсунаёши. Я бы даже сказал, блестяще.
И она повелась??!
Комментарий к Часть 51 *В Японии стиль речи женщин сильно отличается от стиля речи мужчин. В других странах, конечно, тоже... но в Японии прям очень.
====== Часть 52 ======
Девушка постаралась сделать вид, что так оно и должно быть, и что она этого ожидала. Спокойно доставила банки, спокойно взяла чай и спокойно села за стол. Реборн благородно сделал вид, что её шока не заметил.
— Я рада. Кстати, чаю?
— Нет, спасибо.
Киллер снял поломанные часы и спрятал в карман. Но если он надеялся пробудить этим девушкину совесть, то ему это не удалось. Во-первых, сам виноват, нечего доводить ситуацию до подобного, во-вторых, на убаюкивание капризного дитя всегда найдётся какой-нибудь Бьякуран.
Интересно, а что бы было, если бы она стреляла не по часам и пряжке, а, допустим, по пальцам, по кистям рук… по животу, груди, голове? Для этого ей надо было быть всего лишь чуть менее уравновешенной, или же чуть менее ценящей человеческую жизнь, что как раз абсолютно нормально в их обществе. Или, кстати, для этого ей надо было быть чуть менее меткой — дрогнула рука, и нет Реборна. И с такого расстояния… если бы он хотел чем-нибудь закрыться, увернуться, выбить из её рук оружие, сделать ещё чего-нибудь, чтобы предотвратить её акцию… Он бы успел это сделать, если бы предпринял что-нибудь, как только она достала пистолет. Дальше — уже нет.
Просчитал?
Но они ведь нормально контактировали сейчас в первый раз. Но ведь она показала уверенность, бескомпромиссность, нетерпимость, но никак не мягкость, никак не уважение к чужой жизни. И эти качества, наоборот, в людском сознании очень часто являются чуть ли не синонимами жестокости, злобы или чего-то подобного. Нет, сознание Реборна, конечно, людским не назовёшь, и дурацкими стереотипами он не мыслит. Но знать, что она его не убьёт, он не мог.
Интересно, насколько уместно сейчас будет задать этот вопрос?
А пусть.
— Почему вы так хотите умереть?
Реборн не шелохнулся.
Вот оно, оказывается, как… А она-то смеялась…
— Сама подумайте. Мне давно пора в Ад… только не хватает смелости уйти туда самому.
— Ада нет. — Ответила Тсуна. Странно, чтобы Реборн с его. профессией действительно во что-то верил, кроме пули и курка.
— Какое у вас вероисповедание?
— Атеистка… воспитанная под значительным культурным влиянием синтоизма.
— А я атеист, воспитанный под значительным культурным влиянием христианства. Только знаете… чем больше теней за мной идёт, тем больше я верю в Бога. Но это совсем не важно, на самом деле, я привык. Проблема в том, что я всё-таки Аркобалено. Не то чтобы я хочу умереть, но жизнь для меня больше не имеет вкуса.
Девушка лишь пусто промолчала, так, как это всегда и бывает. Только подумала, что надо с этим что-то сделать, зажгла белое кольцо и выпустила тоненько-тоненько, почти не заметно, маленькую капельку пламени Дождя. На всякий случай, лучше просто ничего не придумала. Может, это хоть чем-то и будет полезно… но, в любом случае, не навредит.
— А почему ты не стала меня убивать?
Почему…
Тсуне всегда была противна сама мысль об убийстве. Почему? Потому, что человек, какой бы он ни был — это мир. Целый мир. И пусть глупая Ария беспокоится о том, что Бьякуран будет уничтожать миры… её собственные люди делают это постоянно. Все делают это постоянно. Был человек… если размышлять практично и рационально, то людей лучше не убивать, а сажать, допустим, в тюрьму, или просто куда-нибудь, как пленников, потому, что от трупа ты уже ничего не добьёшься. Живые полезнее и как источники информации, и как орудие для каких-либо махинаций… Если рассуждать чуть более романтично, то человек — это не только информация. Это его мысли, чувства, эмоции, это влияние его мира на наш, глобальный мир. Труп — это как тупик на железнодорожном пути, как оборвавшаяся нить, как внезапно образовавшаяся пустота в мире и в душе. Труп — это… это труп. И даже если верить, что человек не умер, а просто ушёл в иной, лучший мир… место-то всё равно пусто. Мира-то всё равно нет. И каким бы злейшим врагом, и какой бы страшной тварью ни был этот труп… у него всегда будет мир. У него всегда будет место, которое для кого-то опустеет и никогда больше не заполнится. У этого трупа всегда будет, допустим, пять горячо любимых и любящих дочерей, или жена, или мама, которая будет любить его, несмотря ни на что, или старый друг, понимающий его или его недостатки. И если этот человек, гадина и мразь, вдруг перестаёт существовать, и неважно где, на войне ли, не угодив ли кому-то, достаточно богатому и достаточно бессовестному, или просто в катастрофе, или просто от старости… никто уже никогда не узнает, почему он гадина и мразь. Почему он таким стал, чего он хотел, что и кого он любил, что он думал… ничего никто никогда никак нигде не узнает. Тело зароют под землю, а на ней воцарится пустота. И никогда не заполнится.
Поэтому не надо убивать. Поэтому дальше мыслей об убийстве, дальше угроз уходить нельзя. Опускаться нельзя.
Ой…
Кажется, своим полным объяснением она ему ещё и добавит.
— Я посчитала, что мне более интересна ваша реакция, чем ваша смерть. — Сказала девушка.
— Понятно. — Кажется, киллер посчитал ответ приемлемым. — Вы меня даже порадовали.
— Всегда пожалуйста. Может, всё-таки чаю?
— Нет, спасибо.
Они помолчали. Этот вопрос пора было закрыть.
— О чём вы хотели со мной поговорить?
Понятно было, о чём. Они же не идиоты. Эта фраза нужна была скорее потому, что перестроиться на деловой лад иногда бывает не очень легко.
— О тебе..
====== Часть 53 ======
- И что же вы хотели узнать обо мне?
- Всё.
- Боюсь, не получится. – Улыбнулась девушка.
- Я догадываюсь. Давайте так. Я задаю вопросы, а вы будете на них отвечать. Только честно, хорошо? Не можете честно, лучше не надо вообще ничего говорить.
Похоже, ему приглянулся формат диалога с информатором.
Или он о чём-то догадывается и хочет проверить?
Да нет. Девушка одёрнула себя. Не хочет. Не может. Да что он вообще может… Теперь ей стало понятно, почему он почти не обращал на неё внимания – ему не хотелось. Если это не входит в его работу – то зачем?.. Незачем. Не будет он в таком состоянии чего-то там ещё хотеть.