— Давайте всё-таки после. — обворожительно улыбнулся парень.
— Ну, если вы после всё ещё будете хотеть, то хорошо. — невозмутимо ответила Нана.
Тсунаёши решила взять ситуацию в свои руки.
— Пойдём, прогуляемся. — сказала она и утащила его на улицу
Там было темно и тихо. Тсуна подумала, что надо постараться не разбудить соседей. Но не идти же было уже обратно.
— Ну вот чего ты припёрся? — вопросила она негромко, но довольно зло.
— Чтобы ты уже не могла спустить это всё на тормозах, чтобы твой отказ был громким, а свадьба ожидаемой. А то ты спустишь всё на тормозах по-тихому и в тёмном уголке меня прикопаешь. А так не сможешь — все сразу поймут, что это ты, у тебя же повод был.
— Повод у половины мира был. Есть и будет. И не только этого.
— Ну так ты ведь ближе всего.
— Не вижу разницы. И вообще, ты мою маму не знаешь. Вдруг она тебя самого с удовольствием где-нибудь прикопает?
— Да ладно. В большей части параллельных миров она и лопату поднять с трудом может.
Тсуна фыркнула.
— Но есть и меньшая.
— Ну так ты выйдешь за меня замуж? — решил он перевести тему.
— Нет.
— Вообще?
— Вообще.
— Совсем?
— Совсем.
— А почему? — парень, видимо, осознал информативность диалога. Но ничего, кроме этого, видимо, не осознал.
— То ли у меня память рыбья, то ли я тебе уже подробно это всё объясняла. — язвительно сообщила девушка. На самом деле она не была уверенна в том, что этот разговор ей не приснился и не придумался сам собой, но в голове почему-то ясно вырисовывалось знание о том, что она недавно уже высказывала Бьякурану свою позицию.
— Я такого не помню. — улыбнулся парень немного растерянно, и Тсунаёши решила не заморачиваться с размышлениями о том, честен ли он был в выражении эмоций.
Да и с тем, честен ли он был в словах, тоже. Если нет, то все равно же придется повторять, а если да, то Тсуна явно научилась тоже смотреть в параллельные миры, чего быть не может, так что скорее всего нет. Эта зараза вроде не настолько заразная.
— Ну хорошо, тогда давай повторим невыученные уроки.
— Моё внимание целиком и полностью принадлежит вам, Тсунаёши-сенсей! — красиво и, можно сказать, вычурно заявил он.
Девушка с трудом сдержалась, чтобы его не треснуть.
— Зефирочка моя, — ласково, нежно начала она, — как ты себе это многозначительное событие представляешь? Что мы, спрашивается, делать будем, и с Вонголой, и с Миллефиоре? На слияние я не согласна, во-первых, потому, что меня сразу прибьют за уничтожение древней семьи, порчу традиций или же что-то подобное, так как народ там довольно консервативен. Я бы даже сказала, излишне. Также…
— У меня не консервативен.
Тсуна очень красноречиво посмотрела на него, но решила не объяснять на наглядных примерах разницу между интеллектами человека и идиота.
— Ну это, знаешь ли, у тебя. А Вонголу никто не стремился сделать не то что продвинутым, но даже и просто осознанным, разумным обществом. Во-вторых… — девушка сделала паузу — не хотелось продолжать, да и зря она, наверное, начала весь этот разговор. Надо было остановиться на консервативности и долго расписывать её, так, чтобы у этого несчастного уши завяли и в трубочку свернулись. Одна проблема — он же настойчивый… думать не хотелось, и Тсунаёши решила продолжать, — как только я выйду замуж, мой авторитет автоматически полетит к ёкаям. Меня вскоре как влиятельное лицо вообще воспринимать перестанут, будут считать тебя полноправным властителем всего. Не пойми меня неправильно, но я правда не хочу в конце концов остаться тупым придатком к кому-то и прожить так всю жизнь.
— Но ведь все и так будут постоянно требовать от тебя замужества.
— Вонгола стара, грязна, пыльна и противна, но это не значит, что её не надо обновлять, чистить и менять. Я хочу этим в основном и заняться. Но ты в качестве мужа будешь мне в этом мешать.
Бьякуран замолк и призадумался. На улице стало холоднее, подул ветерок.
— Куртку дать? — спросил он.
— Нет. — ответила девушка. Ей даже скорее не понравился этот вопрос — умом она, быть может, понимала, что он ничего иного не имел в виду, и хотел лишь, чтобы ей было не холодно, но почему-то она чувствовала в этом некоторую попытку то ли подлизаться, то ли заставить её чувствовать себя виноватой. Разумеется, не почувствовала, но как-то стало неприятно. Скорее, нет, почувствовала, но уже по другому поводу — что-то везде она видит попытку её к чему-то обязать. Потом, подумала, что Бьякуран мог попытаться заставить её так думать. Потом подумала, что надо вылезать из этой рекурсии и продолжать разговор. Вздохнула. — На самом деле, я согласна быть твоей любовницей. Я абсолютно согласна состоять в свободных отношениях, мне даже больше нравится такой вариант.
— Да? Круто! Я бы, конечно, больше хотел какой-то официализированности наших отношений но… я согласен.
— Прекрасно. — сказала девушка. — А ты не начнёшь потом требовать какой-нибудь… бредятины на эту тему потом?
— Ну… постараюсь. — честно сказал Бьякуран.
По крайней мере, интуитивно Тсунаёши ничего не почувствовала.
Комментарий к Часть 74 Ах да, самое время напомнить всем, что у меня есть группа: https://vk.com/fugyourlife
====== Бонус! ======
Чем дольше Тсунаёши с Бьякураном общались, тем больше он ей нравился. Чисто по-человечески. Она в него не влюбилась, нет, совсем нет, она про себя была почти уверенна, что любить она вообще не умеет, но с каждым днём, с каждой их встречей уважала и ценила его всё больше и больше. Даже немного сочувствовала: как это ему, такому хорошему, досталась такая вот она?
А виделись они нечасто. Миллефиоре всё росла и росла, Вонгола тоже, обе требовали много работы и находились, вообще-то, на расстоянии более десяти тысяч километров друг от друга. Не то чтобы это сильно мешало, но Тсунаёши очень быстро начала понимать, что по Бьякурану она скучает. Не сильно, она вполне могла без него обходиться, тем более, что они постоянно переписывались, просто иногда его не хватало. Нет, Тсуна изначально знала, что её нельзя назвать совсем уж равнодушной к Бьякурану, что-то тёплое к нему всё-таки было, но скучать?
Кажется, редко она до этого по кому-нибудь скучала. Или, быть может, вообще никогда.
И поэтому она даже обрадовалась, когда Бьякуран прилетел к ней и прямо с порога заявил:
— Знаешь, в параллельных мирах, очень во многих, я объединил свою семью с Джилио Неро. В некоторых даже на неравных условиях, они там попросту в нас влились.
— И?
— И я подумал: может, нам стоит объединить Вонголу и Миллефиоре?
Тсуне это предложение сначала понравилось, но потом она подумала мозгами.
— Ага, скажи ещё, династическим браком. Сам подумай: десять тысяч километров через океан, какой смысл в этом объединении?
— Ну, тогда Миллефиоре может влиться в Вонголу, — не отстал Бьякуран.
— Во-первых, не говори глупостей. Уничтожить что-то, столь долго и тщательно выстраиваемое, ради какого-то абстрактного понятия… ну, ты понял. Во-вторых, ты меня вообще слушал? Какой в этом смысл?
Да, Тсунаёши не любила все такие разговоры.
— Хорошо, — кивнул он. — Тогда у меня есть с собой один весьма интересный договор, и уж он-то точно тебе понравится.
Он такого исхода ожидал заранее и подготовился к любому варианту развития событий. Судя по Тсунаёши, она это понимала и этого ждала.
Девушка молча взяла договор.
А Бьякуран хитро-хитро усмехнулся: какая разница, когда что скреплять династическим браком, если Тсуна всё равно скоро сама сможет определиться со своими чувствами. Он уже давно заметил, что они есть. Просто девушка совершенно не привыкла признаваться даже самой себе.