— А Командарма среди них нет…
— Верховный сидит в своём штабе, видит нас оттуда, и решает, какому плану боевой операции отдать предпочтение в данном случае…
— Шуточки у тебя, капитан… — едко сказал Лихачёв, и тоже достал из кармана пистолет.
…В рядах окруживших не произошло замешательства. Она как-то разом и всё так же безмолвно все канули в породившие их развалины.
— Ты это видел?.. — сказал Уваров тихим голосом, полным громкого изумления. — Все — как один! Какая поразительная слаженность! И всё та же жуткая Тишина…
— Я уже перестаю сомневаться в твоих фантастических предположениях, — признался Лихачёв. — Это хорошо вымуштрованное боевое подразделение, и горе тому, кто окажется у них на пути без оружия… Надо побыстрее выметаться отсюда, Саша, и убедить городское начальство в настоятельно необходимости неотложных действий. К весне это будет уже армия из сотен или даже тысяч послушных воинов. И что нам потом делать?..
— Мы устроим массовую охоту, перебьём большую их часть, но это не будет нашей полной победой. Когда это требуется, Природа заставляет самок щениться максимальным количеством самок же, а те потом будут рожать будущих могучих бойцов-самцов. Они попрячутся, станут умнее, хитрее и изворотливее. И ещё более безжалостнее… И вслед за этим Командармом, даже если мы его и убьём, придут другие такие же военачальники — его ученики или дети…
— А если он способен читать вдобавок и наши мысли?.. — вдруг испуганно спросил Лихачёв.
— Этого я боюсь больше всего… — признался Уваров. — Тогда нам будет гораздо труднее с ними справиться.
— А ты не задумывался над тем, что всё это может быть неспроста? Перед гибелью динозавров после падения на Землю астероида, появились теплокровные млекопитающие, которые потом захватили планету. Может, грядёт очередной подобный катаклизм, в котором человечество не выживет, и Природа заранее готовит ему замену?.. Если действительно упадёт астероид или комета, наступит новый ледниковый период, а уцелевшие после катастрофы люди по большей части могут погибнуть от голода и холодов. У собак гораздо больше шансов выжить в экстремальных условиях, благодаря толстой шкуре и густой шерсти.
— А кто его знает… — пожал плечами Уваров. — Что мы вообще в этом смыслим? Изучаем причинно-следственные связи в теории, а практика может быть прямо у нас перед глазами.
— Надо уходить отсюда и не испытывать Судьбу на долготерпение, — сказал Лихачёв. — Пока нам дают такую возможность…
Они стали слаженно и медленно отступать тем же маршрутом, которым пришли, и их уже всерьёз пугали развалины, сжимавшие бывшую асфальтированную дорогу в узкую тропу на снегу.
…И тут на них набросились сразу с двух сторон…
— Засада!!! — дико заорал Уваров, одной рукой вскидывая руку с пистолетом, чтобы мгновенно снять его с предохранителя, выхватить второй рукой из кармана запасную обойму, и ещё наивно надеяться успеть прикрыть ею при необходимости уязвимое горло. Он уже понял, что хвостатый Командарм их позорно переиграл с помощью безобидной демонстрации, чтобы ослабить бдительность и внимание, и заманить в заранее подготовленную им ловушку.
Уваров с ужасом смотрел на летящих на них молчаливых убийц с оскаленными в слепой ярости клыками, с которых падала голодная или бешенная слюна, и абсолютно чётко осознавал, что жить им с Лихачёвым осталось максимум какие-то минуты, и можно только успеть подороже продать свои приговорённые жизни, чтобы ослабить армию беспощадного врага хоть ненамного, и хоть ненадолго дать людям возможность сориентироваться и принять нужные решения. На двоих в пистолетах около шестидесяти патронов против не меньшего количества атакующих, но если им дадут возможность перезарядить обойму, то только один раз, и в лучшем случае лишь одному из них…
…— А-а-а-а-а!!! — наконец, истошно заорал рядом Лихачёв и первым начал беспорядочно стрелять, куда попало. Уваров чуть помедлил с этим, удержав себя от паники неимоверным усилием воли, чтобы можно было поражать врагов прицельно.
Он как в родном полицейском тире положил на грязный снег восьмерых, выронил из пистолета опустевшую обойму, но левую руку, уже подносящую к нему запасную, на полдороги перехватили мощные клыки, с громким хрустом раздробив кость запястья. Правую руку с уже бесполезным пистолетом никто даже и не тронул. На Уварова набросились, вонзив острые зубы в плечи, ноги, и ничем не защищённое горло, и, уже падая на спину под тяжестью и энергией налетавших на него всё новых сильных тел, он с пронзительной ясностью услышал рядом с собой непродолжительный щенячий визг Лихачёва, сменившийся ещё более коротким предсмертным хрипом…