И то, что с трупом чемодан
Был найден в камере храненья,—
Не вызывает удивленья,
Но лишь упрочивает мненье,
Что безгранично озверенье,
Насилье, варварство, обман!
Спешите все меня винить:
Во мне полно чертополоха!
Я легковерен — ах, как плохо!
Дремуч, как раб царя Гороха!
Но я ль виновен, что эпоха
Внушала мне: «Все может быть!»
Какой тиран каких времен
Свести сумел бы к миллионам
Итог замученным, казненным,
В тюремных камерах сгноенным.
В концлагерях, в печах сожженным?!
Тимур? Калигула? Нерон?
Что завтра ожидает нас?
В каком затменье паранойи
Обуреваемый войною
Придумать мир сумел такое.
Что на планете все живое
Убить могло б десятки раз?
Кто б это мог вообразить?
Кто умирал не первой смертью?!
Кто из умов былых столетий
Поверить смог бы фактам этим?!
Вот потому-то им свидетель,
Я говорю: «Все может быть!»
СТИХИ
О НИЗКОЙ УСПЕВАЕМОСТИ
Успеваемость очень низкая!
А с отличьем диплом имел…
Чем с утра занимаюсь?
Списком
Первоочередных дел.
Дух? Материя? Что первично?
Вечный выбор: на что чихать?
На общественное? На личное?
На «увидеть»? На «прочитать»?
Вон в квартире опять Памир:
«Огонек», «Новый мир»,
«Знамя», «Юность», газет гектары,
Книги — скоро раздавят стол!
А Платонов не читан!
«Пара»!
А Набоков не начат!
«Кол»!
Сколько гениев-то! Орава!
И таланты — куда ни ткнчсь!
Я читаю
слева направо.
Время требует:
сверху вниз!
Нету навыков, не готовы.
Информационный шок!
Как по карточке продуктовой.
Прежде скуден был наш паек:
От баланды отца-корифея
Поразила мозги атрофия,
От диеты Лжеильича —
Что-то вроде паралича.
Иждивенцы. Ленивы. Пассивны.
Виноватых искать да поругивать…
Если честно,
кому
это время — под силу?
Поднимите, пожалуйста, руки!
Вам,
директор, с докладом бойким?
А аренда? А хозрасчет?
Не внедрили?
Ну, значит, «двойка»1
На второй год!
Вам, законники? Вам. юристы?
Мы не слышим из ваших уст,
Что былое
не повторится.
Отсидите повторный курс!
Вам. заведующий,
на свалку
Весь отправивший урожай?
Вас еще не прогнали палкой?
Вы же двоечник и лентяй!
Вам, меняющие местами
Волгу,
Обь?
Вы — задолжники! Вы — с «хвостами»!
Вы — по принципу «хоть потоп»!
Что ж насилием упиваются
Эти орды хулиганья?
Ваши табели успеваемости
Покажите,
учителя!
Словом, слабо: «колы» да «пары»!
Успеваемость не на ять.
Беспартийный! Ни дня без парты!
И партийный —
за парту сядь!
Кто — «на осень»?
Уже деревья
В профиль желтые и анфас…
Перехода
на зимнее время
Жду с надеждою:
лишний час!
II. MEMENTO MORI
РОДНОЕ
Этот лифт, пропахший псиной.
С лужей посреди кабины;
Этот грохот пианино,
Истязаемого где-то
«Миллионом алых роз»;
Детства яркие приметы —
Эти первые глаголы.
Принесенные из школы.
На стенах гвоздем веселым
Повторенные вразброс;
Эти кляпы по субботам
В глотках мусоропровода;
Эта юных рук работа
По вязанью на перилах
Металлических узлов;
Этот парень — здоровила,
Табакур и книжник Дима,
Погруженный в клубы дыма,
Прочь на лестницу гонимый
С банкой от и для бычков;
Этот слесарь-зашибала,
Что всегда с румянцем алым
Вылезает из подвала;
Эта шустрая старуха
На четвертом этаже —
Крупный деятель по слухам
Во дворе и на базаре;
Эта баба с наглой харей,
За подпольный абортарий
Отсидевшая уже;
Эти чудо-ароматы
Накануне красной даты —
Мяса, рыбы, маринада,
Сдобных булок, — от которых
Так и тянет на жратву,
И проходишь коридором
Истекающий слюною,—
Это каждый миг со мною,
Это — близкое, родное,
Это — дом, где я живу!
ПЛАЧ МОСКВЫ
Плачу. Схожу с ума
По прежним красам.
Плачу. Хотя сама
Не верю слезам.
Сколько уже убивалась.
Не уберег никто.
Что от меня осталось?
Что?