Невидимский (истерически). Не желаю его видеть! Я его не приму! Приедет
Шапкин, тогда и поговорим! Где Шапкин? Мне нужен Шапкин!
Секретарша поспешно убегает. Продолжительно звонит
телефон.
(Снимает трубку.) Да! Алло!.. Что?.. Иркутск? Давайте, давайте!.. (Ждет.) Занавес
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
КАРТИНА ПЯТАЯ
Летнее кафе. За круглым столиком Ирина и Доброхотов.
Перед ними бутылка воды, мороженое. Ирина просматривает
документы в толстой папке. Доброхотов курит. Играет
музыка. Ирина дочитывает последнюю страницу и закрывает
папку. Откинувшись на спинку стула и устремив взгляд
вдаль, она сидит так некоторое время, молча, с трудом
скрывая свое волнение.
Ирина (помолчав). Отец отказался принять тебя?
Доброхотов. Да. Он отказался говорить со мной и не принял меня.
Ирина (тихо). Что ты думаешь делать дальше?
Доброхотов. Я был у секретаря партийной организации института.
Ирина. Ты показывал ему эти документы?
Доброхотов. Показывал.
Ирина. Что он тебе сказал?
Доброхотов. Он просил их оставить ему, но я не оставил.
Ирина. Почему?
Доброхотов. Я должен был во что бы то ни стало увидеть тебя! Я должен
был в первую очередь доказать тебе, что я ни в чем не виноват! Что меня
оклеветали! Ты понимаешь, как это было важно для меня? Пусть еще неделю, две, наконец, месяц они будут разбираться во всем этом, взвешивать все "за"
и "против", пока не убедятся в том, что правда на моей стороне. Но ты, Ирина, ни дня, ни часа, ни лишней минуты не должна была сомневаться в том, что я честен перед тобой и перед твоим отцом. Не-е-ет. Я не вор! Вот почему
я не оставил сегодня этих документов в институте и позвонил тебе. Вот почему
мы с тобой встретились сегодня.
Ирина. Хорошо, что ты позвонил мне.
Доброхотов (помолчав). Я работал три с половиной года. (Положив руку на
папку.) Ира! Это мой труд! Мои мысли, мои сомнения, мои бессонные ночи.
Через месяц я должен был защищать диссертацию, и вдруг... эта книга! (Берет
в руки лежащую на столе книгу.) То же расположение глав, название разделов, слово в слово те же формулировки и обороты речи... Сначала я, честно скажу, просто потерял голову! Так неожиданно все обрушилось на меня. Я не мог
понять, как это получилось? Кому могла прийти в голову нелепая мысль таким
наивным образом воспользоваться чужой работой? Для чего? Это неминуемо
должно было открыться! (Помолчав.) В партийную организацию поступает
заявление за подписью твоего отца. Меня обвиняют в плагиате. Требуют
объяснений. А тут еще телеграмма из Комитета по делам физкультуры.
Ирина. И до них дошло?
Доброхотов. Стоит вопрос о лишении меня звания мастера спорта.
Назначается комиссия. Ни о какой защите диссертации не может быть и речи. По
улицам хожу - стыдно людям в глаза смотреть, кажется, что перед каждым
прохожим надо оправдываться, объяснять, что не виновен... Домой прихожу, скрываю, вру, что все идет отлично... А врать ведь тоже надо уметь! Без
тренировки не много наврешь! (Грустно улыбается.) Вот курить начал.
(Показывает на папиросы.)
Ирина. Ну, а дальше что?
Доброхотов. Кое-как собрался с духом, с мыслями. Раз, думаю, не виноват
- буду бороться!
Ирина. Правильно!
Доброхотов. Не сдамся без боя!
Ирина. Конечно!
Доброхотов. Но как вспомню, с кем бороться, так сразу руки опускаются!
Невидимский - это же твой отец!
Ирина. Да, мой отец...
Доброхотов (продолжая рассказывать). Ну, посоветовался с друзьями,
обратился к профессорам, что меня три года консультировали. Хорошо, что
сохранились у меня, да и у них, черновики работы, отдельные главы, отзывы, рецензии.
Ирина. Ну...
Доброхотов. Собрал все в кучу в эту папку и представил комиссии на
рассмотрение.
Ирина. Ну а комиссия что?
Доброхотов. Комиссия знакомилась с материалами, слушала мои объяснения,
изучала вопрос и наконец вынесла решение.
Ирина. Какое решение?
Доброхотов (достает из кармана документ, читает его вслух).
"Диссертация аспиранта Доброхотова "Формирование нравственных черт личности
в трудовом социалистическом коллективе" представляет собой вариант работы
авторов Невидимского и Шапкина "Личность и коллектив". Однако достаточных
оснований для обвинения Доброхотова в плагиате не установлено. По справке
издательства, выпускающего книгу вышеупомянутых двух авторов, рукопись книги
поступила в издательство значительно позже, нежели рукопись Доброхотова, представившего ее на защиту как свою диссертацию. По прилагаемым черновикам
рукописи Доброхотова, помеченным 1953-1954 годами, а также из отзывов и
рецензий консультантов можно установить, что аспирант Доброхотов
разрабатывал данную тему в продолжение трех лет. В связи с этим вопрос
перенести на рассмотрение вышестоящих инстанций". (Прячет документ в
карман.) Дали мне отпуск за свой счет и отпустили за правдой!
Ирина (с большим волнением). Выходит, что не ты, а мой отец совершил
нечестный поступок! Алексей! Он член партии! Он ученый! Здесь какая-то
страшная неправда! У отца есть враги! Ему завидуют! Он всегда говорит об
этом! Шапкин... Кто этот Шапкин? Я никогда раньше не слышала этой фамилии!
Шапкин... Шапкин!.. (Встает и отходит в сторону. Стоит спиной к
Доброхотову.)
Доброхотов (подходит к ней; дрогнувшим голосом). Ну, а мне-то ты
веришь?
Ирина (решительно обернувшись). Идем к отцу! Да! Идем к нему! Ты
покажешь ему все эти документы! Вы должны объясниться, и обязательно при
мне! Идем! Он сейчас в институте! Он тебя примет! Я должна знать правду!
Идем! Идем! (Тянет его за руку.)
Доброхотов. К отцу? Сейчас? С тобой?
Ирина. Да! Сейчас! Со мной! Идем! Идем! (Увлекает Доброхотова за собой,
захватив папку с документами.)
КАРТИНА ШЕСТАЯ
Декорация первой и третьей картин. Невидимский лежит в
своем кабинете на диване и, заложив руки под голову,
смотрит перед собой на рога лося. Кокорев сидит в
кресле. Пауза.
Невидимский (думая о своем). Ччерт! Никогда я дураком не был, а
последние две недели живу как дурак!
Кокорев. Как же это вы человека найти не можете? Ведь не иголка! Вы бы
через милицию.
Невидимский. Этого еще не хватало... Да-а-а... Глупейшая история: был
Шапкин. Был Невидимский. А теперь получается: "Шапкин-Невидимский!"
Стук в дверь. Входит Ольга Кирилловна.
Ольга Кирилловна. Виталий Федорович, до вас с черного хода гражданин
пришел.
Невидимский (быстро приподнимаясь на диване). Кто? Какой гражданин?
Ольга Кирилловна. Выползов какой-то. Говорит, редактор.
Невидимский (раздраженно). Скажите, что я сплю. Отдыхаю. Одним словом,
пусть зайдет завтра. Я болен. И вообще никого ко мне не пускайте. Меня нет
дома.
Ольга Кирилловна уходит.
Опять этот Выглазов! Его сократили, вот он и ходит теперь, подписи под свою
жалобу собирает... Ничего ему подписывать не буду. Сам скоро с подписным
листом пойду! Ты куда?
Кокорев. На кухню.
Невидимский. Ладно, кури здесь!
Кокорев (закуривая). Теперь многие, которых сокращают, за писанину
взялись. Поскольку все грамотные - разбираются, что к чему, слабые места в
аппарате знают, ну и пишут во все инстанции. У нас в управлении тоже...
кое-кого сократить хотели, так они заранее пронюхали и нашли противоядие: давай доносы строчить - и в инспекцию, и в министерство, и в контроль, и в
прокуратуру... Такая началась свистопляска! Да-а... Не все из города уезжать
хотят. Здесь газ, а там надо дрова колоть! И все пишут!..