Архив уполномоченного Трушина – бесценный источник сведений по истории церкви в Москве и Подмосковье, раскрывающий многие особенности жизни того времени. В этом архиве, который нынче находится в ЦГАМО (Центральный государственный архив Московской области) сохранились подлинные документы, описывающие весь путь принятия решений по открытию храма или обоснований причины отказа в просьбе.
Уполномоченный Совета по делам русской православной церкви товарищ Трушин докладывал председателю Совета товарищу Карпову о состоянии дел на 1 апреля 1944 года:
«В Коломенском районе недействующими значатся 82 храма. Из них 50 заняты под хозяйственные и культурные нужды.
В Луховицком районе нет ни одной церкви. Из 30 недействующих храмов 24 заняты под хозяйственные и культурные нужды.
В Малинском р-не открыта 1 церковь, из недействующих 25-ти 19 заняты под культурно-хозяйственные нужды.
В Озерском районе нет ни одной действующей церкви. Из 6 недействующих храмов 5 заняты под культурно-хозяйственные нужды.
На 1 апреля 1944 года в Московской области при действующих церквях зарегистрированы 3 епископа, 215 священников, 41 дьякон, 5 псаломщиков»[289].
Далее тов. Трушин извещал руководство:
«По состоянию на 1 апреля 1944 в исполнительный комитет Мособлсовета поступило 208 заявлений об открытии церквей, из которых 201 заявление по районам Московской области и 7 по городу Москве.
Рассмотрено 115 заявлений. Из них по 112 заявлениям ходатайства верующих решением исполкома Мособлсовета отклонено, а по трем были написаны заключения об открытии церквей, и они были направлены в Совет. Последний же (Совет) постановил 28.02. 1944 года открыть церкви в Малинском, Виноградовском и Коломенском районах Московской области.
В Коломенском районе бывший юрист Волков Иван Петрович, сын священника, через церковные советы возбудил ходатайства об открытии церквей в селе Черкизово. Так же архитектор-художник Комиссии по учету и охране памятников искусства при СНК СССР Константинов-Волков, сын дьячка, разъезжая по районам Московской области, предлагает церковным старостам организовывать группы верующих и ставить вопрос об открытии церквей»[290].
Весь процесс попыток открытия храмов в документах просматривается досконально. Прежде всего, верующим, желающим получить храм «для проведения в нем религиозных обрядов», надлежало в местном органе советской власти – горсовете – зарегистрировать религиозную группу, состоящую не менее чем из 20 человек, так называемую «церковную двадцатку».
Члены «двадцатки» должны были указывать все свои паспортные данные, фактически открыто заявляя об исповедании веры. В «двадцатке» не могли состоять лица моложе 18 лет и лишенные избирательных прав, как их тогда называли «лишенцы», а также члены коммунистической партии и комсомола.
После регистрации «двадцатки» и подачи заявки на открытие начиналось некое действо, которое протекало «за кулисами», сокрытое от глаз «непосвященных». Успех дела зависел от множества обстоятельств, «тонкостей» и «нюансов». В случае с черкизовской церковью делу помогло то, что на момент подачи прошения об открытии храма церковной «двадцаткой» в 1944 году Никольская церковь Погоста Старки в селе Черкизово официально не считалась закрытой. После того, как в 1940 году умер последний священник, нового не сыскалось, и в храме прекратилась служба. Все то время, пока храм «стоял без пения», как принято говорить в таких случаях, вся церковная утварь, книги, облачения, иконостас XVIII века сохранялись в неприкосновенности как храмовое имущество. Ключи от запертого храма находились у члена церковной «двадцатки» Е. Г. Кудиновой. В 1944 году из лагерей стали выпускать тех иереев, которые выжили в заключении. Среди таковых «отпущенников» был о. Павел Тихвинский. На первых порах после освобождения из лагеря он жил в поселке Вербилки Талдомского района Подмосковья, но не служил, потому что в Вербилках храм как закрыли в 1931 году, так уже и не открывали. Из Вербилок о. Павел со своей супругой Ольгой Николаевной перебрался в Черкизово, куда его определили на праздное место священника Никольской церкви Погоста Старки. Никольский храм не пришлось открывать заново. В нем просто возобновили служение[291].
291
Священник Павел Тихвинский служил в Никольской церкви до выхода на пенсию в 1951 году. Уступив место достойным молодым священникам, о. Павел, выйдя за штат, навсегда остался в Черкизово. Когда же батюшка отдал Богу душу, его бренные останки погребли в ограде церкви Никольской погоста Старки, с левой стороны от входа.