Выбрать главу

Розалинда выходила бы на улицу, но мир снаружи кажется неприступным. В Лондоне природа была причесана в парки. В сумерках фонарщики длинными жердями зажигали фонари, стоящие вдоль дорожек, оживляя золотые кружки по всему городу. Но в Дорсете темнота опускается так плотно, что будто падаешь в угольный подвал. Нет музыкальных подмостков или статуй. Только мрачные леса и несколько акров поместной земли, служащей домом только древним деревьям с изгородями вокруг стволов, будто каждое из них – последнее в своем роду. Один засохший дуб настолько одряхлел, что ветви ему удерживают металлические подпорки. «Почему бы не позволить ему умереть?» – размышляет Розалинда. Он крайне уродлив; користая оболочка самого себя, распятая, как человек, прикованный к стене в подземелье.

Позади дома находится двор, огражденный кирпичными хозяйственными постройками: прачечной, сараями и конюшней. К ним примыкает кухонный садик, за которым следит бродящий туда-сюда с тачкой садовник. Иногда с ручек дверей свисают мертвые фазаны или зайцы. Слуги тихо переговариваются со смехом. Розалинда смотрит из окна площадки второго этажа, стараясь оставаться незамеченной.

В миле от дома расположена деревня, Чилкомб-Мелл, но, когда Розалинда и Джаспер ехали с железнодорожной станции и проезжали мимо нее, она заметила только несколько домиков с соломенными крышами, пару магазинов, церковь и паб. Деревня показалась ей полузаброшенной; здания сгрудились в долине, будто съехали с ее склонов во время лавины. За деревней параллельно береговой линии бежит гребень плоскогорья – его крутой склон беспорядочно венчают деревья и доисторические курганы. Он известен как Хребет и служит преградой от остального мира. Кто же ее здесь найдет?

Во время ухаживания Джаспер сказал ей, что Хребет считают тем самым холмом, на который великий старый герцог Йоркский водил строем свои десять тысяч солдат[2].

– Боже правый, и зачем он это делал? – спросила она, зная, что не такого отклика он ждал. Его ухаживание главным образом состояло из подношения исторических фактов, схожего с тем, как кот приносит хозяину мертвых мышей, несмотря на непостижимое отсутствие успеха. Даже в начале их отношений была неловкость: ощущение натянутых улыбок и маленьких неприятных жестов отчуждения.

Однажды утром раздается стук в дверь ее будуара, и Розалинда спешит ответить, ожидая увидеть Бетти с последним приобретением. Вместо этого на пороге стоит полный мужчина с бородой в твидовых брюках-гольф. Розалинда сильно удивлена, ведь она уже умудрилась совершенно отделить физическую сущность Джаспера Сигрейва от фразы «новый муж».

– Слышал, ты занялась покупками, – говорит Джаспер.

– Немного. Боже, зачем ты стучал? Разве мужу нужно стучать?

– Могу без этого, если тебе удобно.

– Это просто кажется… – Розалинда понимает, что не так представляла себе воссоединение мужа и жены. Разве не должен он влететь в комнату, объявляя, что ужасно по ней скучал? Не должен принести безделушки в подарок? Разве это не улучшит ситуацию, и значительно?

– После обеда выгуляю Женевьеву, – говорит Джаспер. – Полагаю, ты не захочешь присоединиться?

– Это лошадь? Разве не идет дождь?

– Несильный. Неважно. Увидимся за ужином.

– Я никогда не умела обращаться с лошадьми… – и тут она заминается, не зная, как обратиться к нему, – Джаспер. Дорогой.

Джаспер тянет себя за бороду, а затем наклоняется, чтобы колюче чмокнуть ее в щеку.

– Неважно, – повторяет он и направляется вниз.

Она призывает Бетти, чтобы та набрала ей ванну перед ужином. Бетти щебечет, выкладывая шелковое вечернее платье цвета нильской воды – длинное, тонко плиссированное, с бисером по боковым швам, – за что Розалинда благодарна. Это помогает ей успокоить разум, взбудораженный появлением Джаспера. Она расслабляется в душистой воде и наслаждается болтовней Бетти на фоне: обручение сестры, планы на день рожденья.

– Твой день рожденья – сколько тебе исполнится лет, Бетти?

– Двадцать три, мэм.

– Мы одного возраста.

– Хотела бы я быть одного размера, мэм. Вы в этом платье будете красивы, как картинка.

Розалинда опускает взгляд на собственные белые руки.

– Нам, возможно, придется ушить платье, Бетти.

– Вас снова мутит от еды, мэм? Какая жалость. Полагаю, вы скучаете по жизни в Лондоне. Я знаю, что матушка часто пишет вам.

Розалинда подозревает, что ее мать не одобрила бы такие личные разговоры с прислугой. Она представляет, как та склоняется над письменным бюро, строча: «Роль жены в подчинении мужу! В бытии подмогой, вдохновением и советчиком!»

вернуться

2

«Великий старый герцог Йоркский» – английская детская считалка.

О, великий старый герцог Йоркский,У него было десять тысяч солдат;Он повел их строем на вершину холма,И он повел их строем вниз опять.