Гранд. Ла Романа — великий человек? Он же был до крайности несправедлив!.. Он не захотел назначить меня командиром полка... Меня!
Поэт. Но ведь это просто невозможно — сочинить комедию о людях, которые едва успели умереть!
Клара. Едва успели умереть!.. Дай бог, чтобы бедный маркиз еще не совсем умер!
Капитан. Клянусь богом, я еще помню тот день, когда мы встретились в Галисии[15] с нашими бывшими польскими союзниками. Мы только рты поразевали от удивления... К сожалению, Ла Романа не был тогда с нами... и...
Гранд. Скажите, Кларита, что, собственно, изображается в этой комедии?
Клара. Потерпите немного, сами увидите.
Поэт. Выходит, что комедия начинается в Дании, а кончается в Эспиносе, в Галисии. Расстояние, конечно, пустяковое... Но ведь у господ романтиков такие удобные кареты!
Клара. Вы ничего не понимаете. Все действие пьесы разыгрывается на острове Фюне.
Капитан. Да, да, вот именно: остров Фюн. Как раз там я едва не лишился носа.
Поэт. А как же насчет... трех единств?[16]
Клара. Вот уж об этом ничего не могу сказать. Чтобы судить о пьесе, вовсе не важно знать, происходит ли действие в течение одних суток и появляются ли все действующие лица в одном и том же месте, один — чтобы устроить заговор, другие — чтобы пасть от рук убийц, третьи — чтобы заколоться над чьим-нибудь мертвым телом, как это водится по ту сторону Пиренеев.
Гранд (расслышав только конец фразы). Что вы говорите? Французы перерезают друг другу глотки? Однако, будучи во Франции, я ничего подобного не наблюдал, а уж я-то знал весь Париж.
Поэт (в сторону). До чего он глуп! И подумать только, что человек с таким талантом, как я, вынужден сочинять стихи для людей, подобных ему! (Громко.) Но, возвращаясь к единствам...
Капитан. Оставьте, сеньор лиценциат! Не все ли вам равно, есть единство или нет? Вы не можете без того, чтобы не разбирать других по косточкам!
Поэт. Я это делаю исключительно в интересах искусства. Было бы очень хорошо, если бы мы подражали нашим соседям французам.
Капитан. Нет, нет! Ни в чем, кроме искусства заряжать пушку в двенадцать приемов, — они это делают гораздо быстрее, чем мы.
Гранд. И их уважение к дворянству! Во Франции министерские посты даются только вельможам, а у нас теперь...[17]
Клара. Ну, конечно, это ясно для всех... Проклятая конституция!.. Вы просто созданы, чтобы быть министром!
Гранд. Еще бы! Я и знатен и обладаю способностями к политике. Спросите у сеньора лиценциата... Он в этом хорошо разбирается.
Поэт. Вы, ваше сиятельство, принадлежите к одному из стариннейших родов Испании.
Капитан. Черт побери! Да здравствует равенство! Я без конца сижу в капитанах, а тут какой-нибудь молокосос из знати возьмет да и выхватит у меня из-под носа полковничьи нашивки, которых я столько времени дожидаюсь!
Гранд. Капитан, капитан!.. Не мне, бывшему герильеро[18]...
Клара. Сеньоры, не ссорьтесь, не то я всех вас выставлю за дверь. Вы сейчас посмотрите новую пьесу, которая, надеюсь, вас примирит. Вы, сиятельнейший сеньор, посочувствуете судьбе благородного маркиза. Вашим героем, капитан, будет адъютант генерала де Ла Романа, носящий дорогое всем испанцам имя...
Капитан. А какое это имя? Я знал одного адъютанта, который заработал себе нашивки в прихожей у Годоя[19].
Клара. Имя вашего героя, капитан, — дон Хуан Диас...
Капитан. Дон Хуан Диас Порльер[20]? Ах ты черт! Маленький маркиз?
Клара. Этого я уж не знаю, но только зовут его Хуан Диас. А вы, сеньор лиценциат, вы, поклонник всего французского, придете в восторг, узнав, что героиня пьесы — француженка.
Поэт. Как! Француженка в Дании? Что она там делает?
Гранд. Ла Романа был самый несправедливый человек на свете. Комедия, наверное, никуда не годится.
Капитан. К черту и пьесу и автора, если героиня — француженка!
Клара. Выходит, вы все недовольны? Не везет мне, да и только. Неужели, капитан, вы не будете аплодировать своему генералу?
Капитан. Буду, если в пьесе крепко ругают французов.
Клара. Ну, а вы, сеньор Эсколастико? Ведь в ней участвуют французы!
Поэт. Если бы еще это были люди, умершие по меньшей мере четыреста лет назад...
Клара. А если бы они умерли только триста пятьдесят лет назад, комедия не могла бы быть хорошей?
Поэт. Вряд ли.
Клара. Ну, тогда она станет хорошей со временем. Ах, как бы мне хотелось родиться еще раз, через четыреста лет, чтобы видеть, как ей аплодируют! Но вас, ваше сиятельство, я прошу — поаплодируйте испанскому маркизу.
Гранд. Его семья украла у меня семь титулов!
Клара. Ну вас всех к черту! (К публике.) Но вы, господа, люди разумные: посмотрите пьесу и будьте к ней снисходительны; автор отдает себя на ваш суд.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА КОМЕДИИ