Вице-король. Жителям Лимы не доводилось еще видеть подобной кареты... Она вызовет настоящий фурор!.. Ну как же отказаться от этакого удовольствия! Нет, честное слово, отказаться нельзя!.. У обоих моих телохранителей[2] новые мундиры, и меня самого народ тоже еще не видел в парадной одежде, с недавно пожалованной мне звездой... Такой случай нельзя упускать... Мартинес! Я поеду в церковь, истинный господь! Я даже пойду пешком. Только бы одолеть парадную лестницу — и самое трудное будет позади. Как ты полагаешь, Мартинес?
Мартинес. Народ придет в восторг, увидя ваше высочество!
Вице-король. Поеду, черт возьми, поеду! Аудиторы лопнут с досады: они-то мечтали играть первую роль!.. Да мне и нельзя там не быть... Епископ уж обязательно упомянет во время проповеди о пожалованном мне ордене... Такие вещи приятно послушать... Ну, надо себя пересилить... (Звонит.)
Входит Бальтасар.
Принеси парадный мундир... А ты скажи аудиторам, что во время службы им придется стоять позади меня... Бальтасар! Подай башмаки и шелковые чулки... Я поеду в церковь.
Бальтасар. В церковь, монсеньор? Но ведь доктор Пинеда запретил вашему высочеству выходить!
Вице-король. Доктор Пинеда ничего не понимает... Я сам знаю, болен я или нет... Нет у меня никакой подагры... И у отца и у деда не было... Нечего ему меня убеждать, в моем возрасте не болеют подагрой!.. Мартинес! Как по-твоему, сколько мне лет?
Мартинес (в смущении). Монсеньор... Вы так прекрасно выглядите... должно быть...
Вице-король. Пари держу, что не угадаешь... Ну?
Мартинес. Сорок... да?
Вице-король. Не-не... не... не угадал... Ну, Бальтасар... давай одеваться... (С усилием приподнимается.) Да помогите же!.. Осторожней!.. Ай!.. Осторожнее, черт вас возьми!.. Не понимаю, что случилось, — ногу точно иголками колет.
Бальтасар. Ваше высочество! Как бы вас не продуло, это опасно.
Вице-король (пробует ступить на ногу). Ох! Господи, как больно!.. Ни за что я больше не надену башмаков... видит бог, не надену... Ох, клянусь телом господним!.. Да ну тебя к черту вместе с твоими шелковыми чулками и башмаками!.. Ведь это же настоящая пытка.
Мартинес и Бальтасар усаживают его в кресло.
Пододвинь табурет... Ох! Не пойму, что случилось, но никогда еще я не мучился так ужасно, как сейчас.
Бальтасар. Ваше высочество! Не забывайте советов доктора Пинеды... Он говорит, что воздух вам вреден... Служба тянется долго... Придется стоять на ногах, вы утомитесь...
Вице-король. Да, да, в том-то и беда, что я боюсь утомиться... Я ведь не болен... Я уже отлично себя чувствую. Если бы я хотел, я даже мог бы выйти... Но я не хочу рисковать здоровьем ради удовольствия быть восприемником от купели индейского кацика... Не поеду! Мартинес! Напиши аудитору дону Педро де Инохоса, что вместо меня он будет восприемником младенца... то есть кацика... Вот двенадцать имен, которые он должен будет носить. Желаю ему всяких благ. Бальтасар! Убери с глаз долой парадную одежду... Не хочу зря огорчаться... Глупо хвастаться галунами, шитьем, лентами!.. Позвать ко мне Пинеду, если он не пошел на эти чертовы крестины... Дай сигару и мате[3]. Хорошо! Раз уж я остался дома и скучаю, займусь-ка я государственными делами... Бальтасар! Никого ко мне не допускать! Слышишь? Никого! (Мартинесу.) Ну как, готово? (Читает написанное Мартинесом письмо.) Так... Ах, боже мой! Ты позабыл написать в числе прочих моих титулов «кавалер ордена Сантьяго»... Черт возьми! Уже полгода, как этот орден пожалован мне в Испании, а три дня тому назад и в Перу.
Мартинес. Простите, ваше высочество, мою оплошность. (Вписывает в письмо и этот титул.)
Вице-король. Бальтасар! Отошли письмо с верховым... Ну, Мартинес, за работу! Дел накопилось много?
Мартинес. Да, монсеньор. Я как раз собирался доложить вашему высочеству. Прежде всего самое неотложное — донесение полковника Гарсии Васкеса о брожении в провинции Чукисака: у индейцев происходят частые сборища, и, если в ближайшее время не будет прислана помощь, через месяц начнется восстание.
Вице-король. Послушай, Мартинес, я припоминаю, что ты мне уже докладывал о чем-то в этом роде. Полковник Гарсия Васкес, провинция... провинция... как ее там?.. черт знает, какие у этих индейцев названия! Почему бы индейцам не говорить по-испански?
Мартинес. Чукисака, монсеньор. Я уже имел честь докладывать об этом вашему высочеству два месяца назад, когда у вас был приступ подагры... Извините, я оговорился: когда вам, ваше высочество, немного нездоровилось.
Вице-король. И что же я тогда сказал?
Мартинес. Вы сказали, что подумаете.
Вице-король. А! Так, так!.. Войска у нас маловато... Как далеко от Лимы до провинции... ну, до этой самой?.. Ты понимаешь, о чем я говорю.