Никто будто не замечал поникшего светловолосого парня с веснушками, рассыпанными по острому носу и впалым щекам, как осколки Млечного Пути по небу. Все посетители парка как один любовались аттракционами, что разукрасили унылые окраины Фирбси искрами огней.
Самые большие толпы собирались у горок. Они привлекали зевак грохотом рельсов и криками смельчаков. Те, сидя в пестрых вагонетках, взмывали по накрененным рельсам ввысь, проезжали на огромной скорости мертвые петли и камнем неслись с пика горки.
Зрители, которые сами не решались сесть в вагонетку, со смехом наблюдали за беднягами, надрывающими связки на аттракционе. Но лица сторонних наблюдателей омрачались всякий раз, когда любители экстрима сходили на платформу с широкими, счастливыми улыбками.
Эйфория, которую Дарену не понять. Какое веселье в риске и страхе?
Но помимо экстремальных горок и качелей, которые переворачивали тебя с ног на голову, были и другие аттракционы.
Огромное колесо обозрения с яркими, как цветные леденцы, кабинами высилось прямо в центре «Жерла». Неподалеку от обшарпанного, с ржавыми кранами фонтана, где скучал Дарен, в небосклон пиком впивалась цепочная карусель. Вращающаяся платформа поднималась выше заброшенного театра, но уступала колесу обозрения. Она крутилась не слишком быстро – так, чтобы можно было рассмотреть город, болтая ногами над пропастью в десятки метров.
Дарен не боялся высоты, но покупать билет ни на карусель, ни на колесо не хотел. Он был уверен, что вид, открывающийся с окраин Фирбси, достаточно унылый и не стоит того, чтобы тратить на него деньги. Тем более их у Дарена всегда было впритык.
– Клео, пойдем на горки посмотрим поближе? – тонкий голос ногтем скребнул память. Дарен узнал его и, сидя на бортике фонтана, ссутулился сильнее обычного.
Он невольно опустил табличку с объявлением буквами вниз и втянул голову в плечи. Вьющаяся светлая челка упала на глаза. Взгляд уперся в тонкие руки, которые быстро стали дрожать.
Так случалось каждый раз, когда Дарен нервничал. Пальцы начинали подрагивать от малейшего переживания. Живя с этой проблемой с детства, Дарен научился принимать ее как должное и понял, как бороться с таким врагом: если успокоиться не получается, нужно чем-то занять руки.
Карие глаза метнулись к потрепанному рюкзаку, стоящему в ногах. Дарен точно знал, что его йо-йо спрятан в боковом кармане, но вместо того, чтобы достать игрушку, принялся рвать края картонки.
Это помогло унять дрожь, но не успокоило колотящееся сердце. Дарен не осмелился не то что обернуться, даже просто поднять взгляд оказалось для парня ужасным испытанием.
Он надеялся, что ошибся. Что голос в толпе, который Дарен услышал совсем рядом, не принадлежит Хильде Леттерн. Ведь если здесь Хильда, то вместе с ней и Клео. А где эти двое – там и остальная «золотая» компания, которой Дарену совершенно нельзя попасться на глаза.
– На горки посмотрим? – переспросила Клео. – Опять хочешь снять на камеру свинячий визг?
– Ага. А еще эти рельсы всегда так жутко трещат! – с неуместной радостью воскликнула Хильда. – Не удивлюсь, если скоро какой-нибудь аттракцион рухнет прямо на посетителей. Здесь ведь все за одну ночь установили. И как людям не страшно кататься на этих развалюхах?
Голоса однокурсниц раздавались уже совсем рядом, и Дарен зажмурился, будто это могло сделать его невидимым. Но чем больше он старался сжаться в малюсенькую точку, тем сильнее от него разило страхом. А уж его девчонки из змеиного клуба чуяли за версту.
– Йо? Ты чего тут сидишь? Побираешься? – под заливистый смех Хильды надежды Дарена остаться незамеченным обратились в хлам.
– Я рисую, – спокойно поправил он, подняв взор, однако посмотреть Хильде в глаза так и не решился. Вместо этого Дарен огляделся и облегченно вздохнул – сегодня ему повезло. Клео и Хильда гуляют без остальной свиты.
Повисла тяжелая пауза, которая не наполнилась тишиной лишь благодаря голосам прохожих и музыке, что разносилась по всему парку. Играла какая-то старая песня, годов пятидесятых. От нее Дарену было не по себе: трескучий, грязноватый звук бередил старые воспоминания, хотя в них звучала совсем иная песня.
– Рисуешь, значит, – Хильда накрутила на палец блондинистый локон и скучающе осмотрела Дарена со светловолосой макушки до пят, обутых в старые кеды с лопнувшей подошвой.
Хильда презрительно сморщилась, будто глядела не на сокурсника, а на дождевого червя, которого с радостью бы раздавила. Загорелая Клео толкнула подругу локотком и что-то прошептала той на ухо. На смуглом лице Клео сверкнула белозубая улыбка, острая как бритва. Девчонки, глядя на парня, залились смехом.