Я подумала о ребенке, о маме, и сердце у меня болезненно сжалось. Скорее бы попасть к ним, в милый уютный пансионат, в номер с мягкой кроватью и цветами в вазочке, к вкусному ресторанному ужину… Попаду ли?
Надо бы посмотреть карту, но я понятия не имела, где она. Сначала лежала на пассажирском сиденье, но когда туда плюхнулся Егор, карта исчезла; а еще был термос со свежим кофе, который мне налили на заправке, так где и он тоже?
Все мое имущество обнаружилось на полу под сиденьем — тоже дело рук Егора. Еще бы, когда садишься в чужую машину, первым делом нужно без долгих рефлексий сбросить на пол все вещи хозяев, это же так естественно!
— Извини, Стася, — виновато подал голос Егор, заметив, как я брезгливо отряхиваю карту от налипших песчинок и пытаюсь платочком протереть термос. — Я не знал, куда это все девать, а в этой смешной машине нет заднего сиденья.
— Эта «смешная» машина стоит столько, сколько ты и за десять лет не заработаешь! — сказала я уязвленно.
— Догадываюсь. А ты где работаешь, что смогла такую тачку купить?
На бестактные вопросы я не отвечаю из принципа, и по моему красноречивому молчанию это должен был понять даже такой чурбан неотесанный, как Егор. Вот интересно, какой разительный контраст: у парня красивая внешность, и ум, вроде бы, наличествует, и какие-никакие душевные качества — умеет же он искренне смущаться, просить прощения, — а вот неделикатность и чудовищный детский эгоизм портят все впечатление о человеке. Как ему, бедному, живется, с таким-то неумением общаться с людьми? Хотя что я спрашиваю, судя по боевым ранам, великолепному фингалу и заплывшему глазу, живется ему несладко.
Я плеснула кофе в крышку термоса и медленно, с наслаждением выпила. Сразу стало легче жить, мир перестал выглядеть унылым и пепельно-мрачным. Егор с завистью на меня покосился и вновь потянулся к мятой сигаретной пачке, валяющейся на приборной панели.
— Хватит курить этот верблюжий навоз, — взмолилась я. — У меня от запаха голова раскалывается. А может, ты кофе хочешь?
— С удовольствием бы выпил, — признался он. — Спать очень хочется…
— Что так?
— Я у друга ночевал, на полу, на матрасе, и уснуть так и не смог.
— Ладно, пей, горе мое!
Долго злиться на него я не могла — как не злятся на детей или собак. Ну влез в лужу, ну испачкал диван, ну намусорил — не со зла же, а по глупости! Почему-то я была уверена: Егор совсем не плохой человек, он просто совсем молод, довольно наивен и еще не вырос из детских штанишек. Капризный ребенок, по нелепой случайности заполучивший опасную игрушку — пистолет, — и пугающий ею прохожих.
Он жадно выпил кофе и даже сунул нос в крышку термоса, проверяя, не осталось ли чего на дне. Я налила ему еще порцию — усталому человеку немного допинга не повредит.
— Эх, замечательно, — сказал он благодарно. — Вкусный кофе, спасибо. Я на той заправке после Торжка хотел перекусить, уже и заказ сделал… но пришлось срочно уйти, и кофе выпить так и не удалось.
Я убрала термос и решительно сказала:
— Да, раз уж ты сам начал эту тему… Как ты попал ко мне в машину?
— Ты не заперла двери и не включила сигнализацию.
В самом деле! Вот дура-то… Пожалуй, в чем-то Алекс был прав, когда предрекал мне большие неприятности по дороге. Так оно и получилось.
— А зачем ты сел именно в мою машину? Как ты узнал, что я тоже еду в Питер? Почему подстерег меня на этой заправке? И вообще, откуда ты знал, что я буду заправляться именно там?!
Егор изумленно на меня посмотрел.
— Откуда бы я мог знать?
— Вот и я думаю…
— Это просто совпадение, чистая случайность. Клянусь, у меня и в мыслях не было… Если бы я знал, что в этом кабриолете едешь именно ты…
— А ты не знал?
— Да нет же! — сказал он горячо. — Понятия не имел.
— Тогда расскажи мне, как все было! — потребовала я. — Давай, колись, я все равно не отстану.
— А нечего рассказывать, — пробормотал Егор устало и сонно. — Я сидел в той кафешке, сделал заказ. За соседним столом мужики сидели, пиво пили. Там один из столов так стоит, что его из зала почти не видно — закрывают стеллажи с какими-то печеньями и чипсами, холодильник с напитками и касса. Вот я там и сел, чтобы меня никто не заметил, но и сам ни фига не видел, кроме тех мужиков. А они вдруг в окно уставились и говорят: смотрите, какая-то красотка на «мерине» подъехала.
И он замолчал, припоминая, как все было.
— Дальше, дальше, — подбодрила я его.