От неожиданного удара я едва не прикусила язык — Егор резко дал по тормозам, а тормоза в моей новенькой машинке отличные, послушные и очень чуткие. Хорошо, что я была пристегнута, не то вылетела бы через лобовое стекло или, как минимум, клюнула бы носом панель управления. Тоже мало приятного. Не ожидавший такого коварства, внедорожник едва не влетел нам в задницу, не хватило каких-то полметра. Он вовремя среагировал и тоже остановился. А мы вновь помчались, как сумасшедшие, нарушая все мыслимые и немыслимые правила. Душа у меня давно уже ушла в пятки, да так там и бултыхалась, слабо шевелила ластами и балансировала на грани обморока.
Внедорожник следовал за нами, как нанятый, и теперь уже не оставалось никаких сомнений, что он едет не просто так, а конкретно по нашу душу. Точнее, по душу Егора.
Что делать? Как из всего этого выбираться? Может, поступить так же, как тот осторожный дядечка, который подвозил Егора — высадить его из машины, мол, выкручивайся сам, как можешь?
Я уже открыла было рот, чтобы произнести эти слова… и не смогла. Рука не поднялась выкинуть его на улицу, этого бедолагу. Почему-то он вызывал во мне острую жалость, словно был моим собственным ребенком — это здоровенный-то лоб двадцати лет! Но факт оставался фактом, бросить его в беде я не могла, и точка.
Вот дура-то…
Пока я рефлексировала, Егор даром времени не терял. Помотав мужику в «Форде» нервы, он вдруг совершил такой финт ушами, что я потом только диву давалась: как это ему удалось?! Дорога в том месте делала крутой поворот вправо, вплотную к обочине стоял густой лес. Поворот мы проехали в хорошем темпе, Егор в доли секунды оценил ситуацию и бросил мне:
— Держись!
Я не успела ничего понять. Машину вдруг резко бросило на обочину, лес стремительно надвигался на нас, и я в ужасе закрыла глаза, ожидая удара… Но через мгновение мы остановились, и я рискнула посмотреть. Как оказалось, сразу за поворотом в лес уходила дорога, древняя разбитая бетонка. Ею уже давно не пользовались, и она изрядно заросла травой и кустарником. Мы стояли посреди густой, словно в джунглях, растительности, с дороги нас можно было заметить, только если пристально вглядываться.
— Егор, ты гений! — с чувством сказала я.
— Смотри, сейчас этот тип поедет, — предупредил мальчишка, бледный до зелени от переживаний.
Я повернулась назад и увидела в просвет между деревьями, как по дороге, буквально в паре метров от нас, едет тот самый проклятущий «Эксплорер». Я впилась взглядом в профиль водителя, пытаясь его рассмотреть и запомнить… Сердце вдруг резко трепыхнулось, перехватило дыхание… Запоминать лицо не было необходимости, я прекрасно его знала. Любимое, знакомое до каждой черточки, до каждой лукавой морщинки вокруг глаз — лицо Алекса Казакова.
Когда ко мне вернулась способность соображать, я поняла, что чувствует бумажный кораблик, попавший в водоворот. Тебя мотает в огромной черной воронке, и ты уже ничего не контролируешь. Ощущение, надо заметить, не из приятных, сродни клаустрофобии.
Алекс преследует меня на джипе, который я никогда прежде у него не видела.
Мальчишка Егор, случайно встреченный на улице, садится ко мне в машину в глухомани под названием Торжок и уверяет, будто все произошло совершенно случайно.
Парень, которого на моих глазах чуть не переехал автомобиль, вдруг возникает в захолустной кафешке как привидение, со странными багровыми следами на шее…
И к чему это все, скажите, а?
От волнения и страха я начала задыхаться — первый раз в жизни, и испугалась не на шутку. Открыла окно, подышала, подцепила пальцами воротник свитера, чтобы не душил, не сдавливал так сильно…
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Егор.
— Да так, ничего.
— Тебе плохо?
— Бывало и лучше. Не обращай на меня внимания, это я просто о своем думаю.
Мы больше не сказали друг другу ни слова, сидели в машине, по молчаливому согласию решив переждать какое-то время, чтобы дать «Форду» отъехать подальше. По лобовому стеклу скреблись настырные ветви кустарника, и я подумала, что наверняка поцарапана краска на дверцах… Но подумала вяло, почти равнодушно. Сил переживать еще и за машину у меня не осталось.
Через полчаса мы поехали. Егор зорко смотрел по сторонам, надеясь заметить врагов раньше, чем они заметят его — это давало хоть и призрачное, но преимущество. Я же дрейфовала по течению беспорядочных, рваных мыслей и догадок, тщетно надеясь отыскать во всем происходящем хоть какой-то смысл. И не находила его.